Детей монголы могли продавать, и в случаях, когда на семью обрушивались несчастья, это действительно происходило довольно часто. Такие действия оправдывались, возможно в какой-то степени справедливо, такими утверждениями: «Пусть лучше уж дети станут мамлюками (в Египте), где с ними хорошо обращаются, и помогут своей семье, чем умрут вместе со своими родителями от голода». Детей у родителей при совершении ими отдельных преступлений могли в наказание также отобрать и продать.

Возможно, это способствовало проведению политики ограничения прироста населения в Кыпчаке. Ведь при существовавших в то время экономических условиях в степных районах легко могло произойти перенаселение. Как это ни грустно, но решению данного вопроса в определенной степени помогла эпидемия «черной смерти»[439] в 1345 году. Но все равно источники сообщают, что население часто страдало от голода.

В таких условиях в Орде нередко появлялись мусульманские купцы, чтобы купить и увезти с собой детей. Не секрет, что мамлюки на берегах Нила получали значительный прирост населения именно за счет Кыпчака, что помогало им удерживаться в Египте. В результате такой огромной миграции через несколько столетий долина Нила без каких-либо завоеваний превратилась в страну с преобладанием монгольско-тюркско-татарского населения.

Там стали проявляться такие черты, какие можно было наблюдать только в завоеванных монголами странах.

По законам наследования все доставалось старшему сыну, который обязан был заботиться обо всех женах своего отца без исключения и часто на них женился. О том, что монгольские законы наследования постепенно проникали в законодательство покоренных ими стран, сведений нет. В то же время известно, что в случае смерти на территории Золотой Орды иностранного купца все его имущество поступало во владение правителя соответствующего государства. Однако если объявлялся брат или друг покойного или тот, кто выдавал себя за таковых, то наследство передавалось ему.

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

Сухопутные войска

Народы, испытавшие на себе удары войска татар, были просто поражены их военной мощью. Главные причины такого восхищения крылись, естественно, в тех колоссальных успехах, которых этот народ добился в столь короткое время. Оно являлось также следствием парализующего воздействия того ужаса, который наводила на народы Восточной Европы и Ближнего Востока новая татарская тактика ведения боя.

Она заключалась в массированном применении конницы, прошедшей выучку в степях Внутренней Азии. Именно коннице, использовавшейся везде, где это было возможно, то есть на относительно ровных участках местности, обязаны татары своими столь головокружительными успехами. Территория Кыпчака представляла собой практически идеальные условия для действий конных воинов. Причем в первое время татары использовали даже верблюдов, например в 1240 году под Киевом.

Нет ничего удивительного в том, что данный род войск являлся в Кыпчаке предметом особой заботы и везде использовался весьма эффективно, даже при разрешении вну-тримонгольских разногласий. Но в гористой местности, как на Кавказе, или в областях с неблагоприятным для монголов климатом, как в Южной Персии, а также в южных прибрежных районах Каспийского моря они не добивались успеха и почти не продвигались вперед. Большие трудности, если не имелось в наличии достаточного количества пленных в качестве «пушечного мяса», доставляла также осада городов.

Конница являлась основой монгольских сухопутных войск, и в ней служили преимущественно монголы и тюрки. А вот пехоту составляли представители покоренных народов, причем не только «свежие» пленные, но и воины, состоявшие на регулярной службе. Джованни Плано Карпини пишет, что монголы призывали в свое войско треть всех подросших юношей покоренных государств, а грузинские источники упоминают о введенных Бату именных списках личного состава. По некоторым данным, в 1263–1264 годах Берке намеревался осуществить насильственную мобилизацию всех юношей, достигших десятилетнего возраста, для военного похода против Хулагу.

В качестве вспомогательных войск русские князья часто предоставляли монголам свои дружины, как, например, в 1319 году в боях против аланов, из которых после смерти Ногая, по непроверенным данным, 16 тысяч хотело перейти на службу к византийцам, чтобы не оказаться в войске под началом Тохты. В войске Тохты, воевавшем против Ногая, тоже были русские дружины.

Русские служили обычно в пехоте, так как кавалерия на Руси стала развиваться значительно позже. Однако стоит заметить, что по мере роста народного сопротивления владычеству татар русских становилось в армии захватчиков все меньше. Но не только они одни повышали боевую мощь татарского войска. В нем были представлены практически все народы. В 1380 году Дмитрию Донскому, например, наряду с татарами противостояли армяне, черкесы, аланы, жившие в Крыму генуэзцы и мордвины, не считая русско-литовских вспомогательных дружин, поддерживавших Мамая.

Можно легко понять, что небывалые до той поры военные успехи монголов приводили к тому, что народы, вступавшие с ними в соприкосновение, намного преувеличивали их численность. Подобное характерно для всех средневековых летописцев. Поэтому их данным о наличии 350 тысяч или 700 тысяч и даже 2 миллионов 500 тысяч воинов в Золотой Орде вряд ли можно доверять. Кроме того, следует учитывать, что как в начале своего военного похода в Переднюю Азию, так и в XV веке татары возили с собой куклы с оружием, походившие на воинов. Это делалось для того, чтобы зрительно численность их войска казалась больше.

Поэтому более-менее достоверные сведения о количестве воинов у монголов встречаются довольно редко. Например, данным о 30 тысячах человек во вспомогательном войске на Кавказе в 1254–1266 годах и 20 тысячах воинов, стоявших гарнизоном там же в 1304 году, можно хоть как-то доверять. А вот число воинов в 40 тысяч человек в Рутении в 1340 году явно преувеличено.

Согласно последним подсчетам ученых численность всего войска Чингисхана во время его вторжения в Иран составляла 150–200 тысяч человек, поэтому для армии Золотой Орды, составлявшей лишь часть всего войска объединенной монгольской империи, максимальная оценочная цифра в 60 тысяч воинов будет правильной. Причем в это число входила и значительная часть вспомогательных войск покоренных народов. Естественно, по мере заката Орды численность ее войска сокращалась и к концу XV столетия едва ли превышала 20–30 тысяч человек.

Но даже тогда, когда ослабление Орды было очевидно, великий князь Литовский Александр в желании привлечь татар на свою сторону продолжал по-прежнему переоценивать численность ее войска, считая, что в нем имеется 60, а то и 100 тысяч человек.

Польский военный историк Ольгерд Гурка[440], сравнивая различные данные, пришел к выводу, что численность войска не всей Золотой Орды, а только крымской в XVII–XVIII веках не превышала 18, максимум 35 тысяч воинов. Такая оценка с соответствующими изменениями применима и к временам Золотой Орды.

В военных походах татарское войско обеспечивало себя пропитанием и фуражом самостоятельно, хотя вопросы снабжения, а также выплаты