Начиная с 1310–1311 годов (710 года хиджры) в титуле ханов (в том числе и на монетах) появляется такое обозначение правителя, как «султан». Оно имеется в титуле ханов Тохты, Узбека, Джамбека и Булата (Пулада) обычно с эпитетом «аль-адил» и реже «аль-азам».
В 1342–1343 годах (743 году хиджры) появляется также титул «хагай»[323], видимо вместо слова «султан», с добавлением «аль-адил» («аль-хаган аль-адил»), которое имели только Джамбек и позже Тохтамыш. Наконец, в период с 1389 по 1391 год на закавказских монетах Тохтамыша после его победы в этом регионе появляется титул «бахадур»[324], который, однако, больше нигде не встречается. Титул «аль-малик аль-адил» вместо «ас-султан аль-адил» применялся только Джамбеком и наряду с ним в 1371–1372 годах (773 году хиджры) Тулук-беком.
Первым, кто при чеканке монет в титуле (лакабе[325]) использовал приставку «Дин», был умерший в 1313 году Тохта, что послужило примером для многих последующих правителей. Указание имени отца (отчества) на монетах появилось лишь в XV столетии. Так, в 1424 году Кучук-Магомед именовал себя Магомед ибн Тимур ас-султан аль-арам хан, то есть Магомед, сын Тимура.
Титул «падишах» на монетах едва ли можно найти. Он встречается лишь на монетах без указания конкретного имени, отчеканенных в 1310—311 годах (710 году хиджры), а также в 1315–1316 годах (715 году хиджры), и употребляется почти только в письменных источниках как общее обозначение правителя. Здесь можно найти и титул «падишах нику» («хороший владыка»), что является дословным переводом старинного монгольского титула.
Намного пышнее титулы, которые употреблялись по предписанию, введенному еще Чингисханом, в обращениях к ханам. Их можно найти в документах, изготовленных зарубежными канцеляриями, в частности Египта и Византии, и направленных владыкам Кыпчака или эмирам, таким как Ногай. Принцы из правящего дома получали к своему имени приставку «оглан»[326], а принцессы – «ага»[327].
Гербы правителей, а во многом и их подпись заменяла тамга. Это – своего рода печать, произошедшая от древнего тавро. Внутри Золотой Орды тамга практически не видоизменялась, но на нее наносились различные знаки, располагавшиеся один возле другого. Со времен Менгу-Тимура, а точнее с 1267 года, на ней появился значок в форме стилизованного человечка () с иными дополнительными значками и точками. С 1325–1326 годов значок принял более округлую форму и внешне стал напоминать коромысло с кружком наверху (), расположившись рядом с введенным еще Туда-Менгу в 1287–1288 годах одиночным значком в виде вытянутой дуги с точкой посередине (). На монетах, отчеканенных Джамбеком и Берди-бегом (1341–1359), тамги не было, но затем в 1372–1373 годах она вновь появляется в виде перевернутого на голову значка, по форме напоминающего рюмку с разным числом точек и их распределением внутри ее (). При Тохтамыше округлая форма тамги возвращается (1387 г.) в форме коромысла с крестиком внутри (). Позднее она снова становится угловатой – в виде буквы «П» с вертикальной чертой сверху и двумя расположенными друг над другом точками в середине ().
Наряду с тамгой, отчеканенной Джамбеком, в более позднее время на монетах появляются дополнительные фигуры в виде звезды Давида () или связанных друг с другом трех восьмерок (), а также звезды (). Данные знаки встречаются очень часто вплоть дТохтамышаохта-мыша. В 1360 году (761 году хиджры) в Новом Сарае Хизр вновь отчеканил на монетах свою тамгу в форме растянутой буквы «А» (), а в 1394–1395 годах (797 году хиджры) в Крыму появляется тамга в виде скрещенных между собой гаечных ключей с кружком посередине (). После этого данные значки с монет вновь исчезают.
Кроме вышесказанного на монетах имеются также индивидуальные штампы, бывшие, скорее всего, не гербами, а элементами украшения, напоминающими прежние символы в виде распластанного цветка, различных птиц, рыб, лука со стрелами, сидящей женской фигуры с ребенком на коленях, бородатого зверя, льва с солнцем вместо гривы и двуглавого орла. Последняя тамга была отчеканена на монетах ханом Узбеком в 1320 году.
Тамга властителя в форме стилизованного человечка () имелась, прежде всего, на монетах правителей, но также высекалась на камне. Ее, например, в различном виде обнаружили в Кафе наряду с генуэзскими гербами. Тамга наносилась и на знамена, она же использовалась в различных документах. Весьма примечательным является тот факт, что тамгу ввели у себя и христианские князья, находившиеся под татарами, например корятовичи, у которых, например, эта одна танга содержит или .
Изображения в виде зонтика, как знак величия, применялись в Золотой Орде не только ханами. При Бату, например, его имели право использовать и монгольские вельможи.
Столица
В соответствии со структурой Золотой Орды столица данного государственного образования первоначально не располагалась в конкретном месте. Как следует из наглядных описаний ибн Баттуты и других источников, Орда вела кочевой образ жизни в приволжских степях. Движение кочевников производило впечатление перемещающегося по степи целого города.
Татары выстраивали подводы в длинную колонну, как правило, в два ряда. Двадцать, а то и тридцать больших запряженных повозок, следовавших друг за другом с нагруженными на них юртами, образовывали своеобразный «поезд». Дистанция между повозками составляла иногда двадцать ступней (6 м), а оглобли были «длиной с корабельную мачту».
Впереди повозок широкими рядами впрягались волы. Иногда в одном ряду стояло по одиннадцать волов. Таким образом, одну линию повозок по фронту тянуло до двадцати двух животных. Погонщиками обычно выступали женщины. Темп передвижения такого «поезда» являлся неторопливым, чтобы табун лошадей и стада других животных могли за ним поспевать.
Бату, которому такое передвижение не сулило разнообразия, любил отъезжать от колонны в сопровождении своей охраны, предположительно на охоту. С января по август татары обычно двигались вверх по течению Волги, а в остальные месяцы вниз (в южном направлении).
Зачастую Орда доходила до устья Дона, где, например, 6 сентября 1319 года, то есть в начале осени, она встретилась с дружиной князя Михаила Тверского, а в 1438 году татары перешли эту реку уже в июне. Для переправы они использовали связки камыша, подкладывая их под сухие бревна. В результате получались легкие понтоны, которые тянули за собой переплывающие через водяной поток лошади.
Из-за отсутствия более подробных сведений о географии таких ежегодных передвижений сейчас нельзя сказать точно, до какого именно места доходили татары. Вильгельм фон Рубрук пишет только о Доне как северной точке перемещения кочевников. Упоминание в среднеазиатских
