В ходе экономического и политического развития татарского государства было вполне естественно, что русские во все большем количестве на короткое или длительное время останавливались в Сарае. Об этом свидетельствуют найденные там во время раскопок различные предметы культа, как, например, маленькие нательные крестики с надписями на русском языке. Русские создали в Сарае православную общину, и уже в скором времени в 1261 году в столицу Золотой Орды православным епископом был направлен Митрофан[281]. С того времени этот пост в Сарае почти всегда не пустовал.
Насколько нам известно, государственные ограничения церкови не коснулись. По всей видимости, это связано с тем, что тогда православие, скорее всего под давлением обстоятельств, не вело миссионерской деятельности среди татар. Но на длительное время свою притягательную силу оно при этом не утратило.
Ранее уже говорилось, что на протяжении столетий православие нашло своих последователей среди самых различных слоев татарского народа. Иногда церковь могла оказывать на ханов и политическое влияние. Так, однажды митрополит Фотий[282] отправился в Орду и уговорил хана не совершать набег на Русь.
Совсем иначе обстояли дела с Римско-католической церковью. Римские папы всегда относились к Сараю как к чисто внешнеполитической проблеме. Религиозной она являлась весьма условно. Они стремились создать в Кыпчаке множество поселений из иностранцев. Попытка же приобщить татар к христианской конфессии, о которой они ничего не знали, могла иметь чисто политическую подоплеку.
К началу миссионерской работы обстоятельства сложились таким образом, что кюре искали в новообращенных в первую очередь помощников в борьбе с мусульманами. Более поздние события показали, что их политические ожидания связывались главным образом с поддержкой рушащихся государств крестоносцев в Иране.
Начиная с 1260 года папская курия в своих усилиях вынуждена была учитывать, что Золотая Орда и империя ильханов на протяжении десятилетий враждовали друг с другом и что Сарай находился в союзнических отношениях с заклятым врагом крестоносцев Каиром. Поэтому чем глубже папы развивали отношения с Тебризом, тем сложнее становились их позиции в Сарае. Именно с этим обстоятельством связаны большие перерывы между засылкой туда их миссионеров.
Таким образом, то, что отношения папской курии с ханами Золотой Орды ограничивались в основном религиозной сферой, объясняется в известной степени политическими соображениями ханов, не дававшим возможность использовать религию в интересах политики Римско-католической церкви.
Установление контактов началось давно, еще тогда, когда 15 июня 1253 года Сартак принял у себя Вильгельма фон Рубрука, а папа римский Иннокентий IV 29 августа 1254 года отправил в Орду посольство с поздравлением якобы в ответ на отправку к папе Сартаком некоего священника Иоанна, чего на самом деле никогда не было. Примерно в это же время в Сарай отправилась миссия доминиканцев[283] с задачей поработать в окружении Сартака. Однако, судя по всему, их миссия провалилась. При взглядах, которых придерживался Бату, в этом нет ничего удивительного. Заявления Вильгельма о том, что спастись смогут только христиане, вызывало у хана и его окружения непонимание и насмешки.
19 апреля 1258 года уже папа римский Александр IV (1254–1261) послал в Золотую Орду (и в Иран тоже) францисканских[284] миссионеров. В 1260 году в Сарае возникла их кустодия[285]. На этом сведения о деятельности в Кыпчаке посланцев Римско-католической церкви надолго прерываются.
Следующее сохранившееся донесение о миссионерской деятельности францисканцев относится к 10 апреля 1287 года. В нем сообщается о проделанной работе за прошедшее время. Руководитель францисканцев в Крыму Ладислав, в кустодию которого входил также Сарай, сообщал, что правитель Телебогэ и эмир Ногай, который был мусульманином, весьма благосклонно относятся к католической агитации и что одна знатная дама из правящего дома крестилась в Чуфут-Кале[286] на глазах не очень радовавшихся этому греков и армян.
Он также доложил, что на месте ее крещения воздвигнута часовня. Кроме этой дамы крестился также татарский комендант Вичины[287] на Дунае, что не так далеко от Аккерманской крепости[288]. Поэтому францисканцы отправили туда своего представителя, который находился там довольно долго. В Кафе в 1289 году тоже имелись францисканская церковь и приют.
В последующие годы францисканская миссия не добилась каких-либо серьезных успехов. По крайней мере, о ее деятельности ничего не было слышно вплоть до смерти Тохты в 1312 году. Но францисканцы не оставляли своих усилий. В Крыму, где генуэзцы обладали достаточно большим влиянием, они продолжали расширять христианскую общину. В 1303 году доминиканец Фаддей сменил в Кафе назначенного в 1268 году папой римским Климентом IV епископа Иоанна. В 1318 году кафский епископат стал самостоятельной церковной провинцией, территория которой простиралась от Варны на Черном море до Сарая.
Однако вскоре новый францисканский епископ Иероним так рассорился с генуэзцами, что вынужден был уехать и смог вернуться в кафский епископат только, предположительно, при содействии папы римского. В последний раз о нем упоминается в 1324 году в связи с его деятельностью по созданию христианской унии[289]. Начавшийся в 1303 году процесс завершился в 1333 году образованием в Херсоне[290] епархии, которую возглавил епископ Ричард.
Идея перегруппировки иерархических отношений на Востоке принадлежит папе римскому Иоанну XXII (1316–1334), который уделял особое внимание деятельности там церковных миссий. Поэтому наблюдалось оживление и собственно миссионерской работы, которой в значительной степени способствовал указ хана Узбека, восшедшего на престол в 1313 году. Несмотря на то что он был мусульманином, хан, апеллируя к обычаям предков, 20 марта 1314 года заявил в этом указе о своей терпимости к деятельности францисканцев, представителей православной церкви, а также других религий, за исключением шаманистов и буддистов. Таким образом, возникли более благоприятные условия для работы по обращению в христианство.
28 марта 1318 года папа римский направил хану Узбеку послание, в котором призвал Узбека и его подданных к переходу в христианство, а также попросил защиты христианской религии, в том числе разрешения возобновить колокольный перезвон на христианских церквях, что одно время запрещалось. В Средние века такое разрешение в мусульманской стране являлось редким исключением.
Послание доставил из Кафы в Сарай францисканский епископ Иероним. Однако оно не привело к сколь-либо серьезным результатам. Более того, 9 апреля 1321 года в городе Тана[291] от рук булгар погибли четыре францисканца, но татарское государство в этот инцидент не вмешалось.
Может показаться странным, что Иоанн XXII призвал Узбека непосредственно перейти в другую веру. Но это объясняется тем, что его ввело в заблуждение донесение францисканцев. Они не только написали о своих успехах при
