Кроме этих постов, занимавшихся чинами Сводного полка и отчасти дворцовыми городовыми, были ненумерованные наружные посты, службу на которых несли только дворцовые городовые. Такой пост был у ворот Кухонного корпуса. Главные ворота также охранялись двумя дворцовыми городовыми. В часы прогулок Николая II по парку пост у Главных ворот усиливался старшим околоточным надзирателем, который должен был знать всех дворцовых городовых по фамилии и в лицо. Дворцовые городовые также охраняли 1-й, 2-й и 4-й подъезды Александровского дворца.
Все прибывавшие в Александровский дворец пропускались, как правило, через пост у Главных ворот и пост № 5. Из числа прибывших не задерживались на постах только те лица, которых часовые твердо знали в лицо. Если у часовых возникали малейшие сомнения, то по инструкции они были обязаны останавливать прибывавших во дворец и сообщать о них дежурному офицеру. У дежурного были списки всех должностных лиц и всех прибывавших во дворец для представления царю.
Если задержанные не подчинялись часовым, то часовые имели право стрелять на поражение. Такой случай, описанный воспитательницей царских детей С. И. Тютчевой, произошел близ Ропшинского дворца в 1908 г.: «В конце июля или начале августа мы поехали на маневры в Ропшу. На этот раз наше пребывание там омрачилось трагическим событием. В Ропше находился питомник фазанов, который обслуживали специальные фазанщики. Однажды поздно вечером или ночью один из них проходил мимо дворца и на оклик часового ничего не ответил. Часовой окликнул его вторично и опять не получил ответа. Тогда часовой предупредил, что будет стрелять, и, когда за этим последовало то же молчание, он выстрелил и убил фазанщика наповал. Можно себе представить, как все мы были взволнованы, узнав об этом происшествии. Особенно возмущались дети. В этот день, как и год тому назад, мне довелось сидеть за завтраком рядом с великим князем Николаем Николаевичем. Он спросил у меня, что говорят о случившемся. Я ему рассказала. „Часовой был совершенно прав, он не мог поступить иначе“, – возразил он. Я не могла не согласиться с ним, но тем не менее это печальное событие наложило тень на все наше пребывание в Ропше». Добавлю, что действия часового в 1908 г. вполне соотносятся и с современными параграфами Устава караульной службы.
Пост охраны у главных ворот. 1909 г. Великие князья Константин Константинович, Владимир Александрович, спиной – полковник Б. А. Герарди. У будки старший околоточный надзиратель
Главные ворота Александровского дворца
Следует также упомянуть о том, что в 1905 г. в связи с ужесточением режимных мер были «переписаны» все служащие, жившие в пределах ограды Александровского парка. Поэтому мы имеем возможность совершенно точно представить, кто жил в Александровском парке в августе 1905 г. Эти сведения точны, поскольку речь шла о безопасности императора и они собирались полицмейстером дворцовых зданий.
Судя по документу, Александровский дворец и парк были населены довольно плотно. Например, в 30 жилых помещениях подвала Александровского дворца постоянно или посменно жили из числа прислуги 30 человек, включая гоф-фурьера В. В. Шалберова[523]. В разных зданиях Александровского парка жили в основном сторожа с семьями[524]. Был также составлен список тех, кто по должности имел доступ на территорию Александровского парка[525]. Рабочие по очистке Александровского парка допускались на его территорию с 6 ч. до 10 ч. утра и с 12 ч. до 2 ч. дня[526]. Во время прогулок Николая II из парка выводили всех служащих и рабочих.
Параллельно с внешней охраной была налажена внутренняя охрана дворца. Караул от Сводного гвардейского полка располагался в подвале Александровского дворца. Караульная комната дежурных офицеров была расположена под императорской спальней. В эту комнату были проложены линии «тревожных» звонков. Один из этих звонков находился на письменном столе в кабинете Николая II[527], другой – в императорской спальне на ночном столике. Согласно инструкции, по звонку дежурный офицер был обязан бегом выстроить караул в коридоре первого этажа и без всякого предупреждения войти в личные комнаты, в которых находилась семья императора[528].
За весь период действия этой инструкции было только две «внештатные» тревоги. Один раз на «тревожную кнопку» из шалости нажала маленькая Анастасия, а второй раз Александра Федоровна случайно положила на кнопку в спальне книгу. Оба раза монархи благодарили дежурных офицеров за бдительность и беспокойство.
В подвальной дежурной комнате постоянно находилось два офицера. Один отвечал за внутреннюю охрану, второй – за наружные посты. Все посты, как внутренние, так и наружные, были оборудованы звонками или телефонами. В подвале Александровского дворца для охраны было выделено 6 обширных помещений.[529]
Если суммировать все внутренние посты, то только круглосуточных постов от Сводного полка в Александровском дворце выставлялось девять, при одном дополнительном, одном временном и двух дневных постах (из них один наружный, особый). Эти посты усиливались тремя ночными казачьими постами и двумя особыми наружными постами от Сводного полка. Таким образом, внутри Александровского дворца императора ежедневно охраняли часовые на 13 постах, а ночью число постов увеличивалось до 14.
Силами Дворцовой полиции охранялись ближайшие подступы к Александровскому дворцу. Одетые в статское платье агенты Дворцовой полиции были расставлены на 12 дневных постах[530] (с 9 часов утра до 5 часов вечера) на углах улиц, выходивших к охраняемым паркам. Пост у подъезда Дворцового коменданта в Певческом переулке охранялся круглосуточным постом. В результате Дворцовая полиция контролировала не только периметр Александровского, но и Екатерининского парков.
Те, кто жил в Царском Селе, прекрасно знали о характере службы чинов Дворцовой полиции, даже если они и были в статском платье: «На мостике через канавку, против ворот в Школьное, иногда появлялся некий господин в пальто с каракулевым воротником и в такой же шапке. Летом он был в отличном костюме, в котелке и с тросточкой. Это был агент тайной полиции, но ничего в нем не было „тайного“,
