Эту зимнюю забаву адмирал Ф. П. Литке описывал в 1841 г. следующим образом: «Вот как оно происходит, огромные двойные или тройные сани, в которых могут сесть человек 15, запряженные в 8 лошадей, имеют на буксире дюжину или больше маленьких салазок, из которых в каждую садится по одному. Государь обыкновенно тут же садится; передние две занимаются дамами, в задние, напротив, садится молодежь. La fnesse de la chose состоит в том, чтобы на заворотах, прогнав вдруг лошадей, опрокинуть несколько задних салазок, и когда это удается, раздается всеобщий восторг… случалось многим с этих потех увозить синяки, значительные ушибы»[125]. Конечно, на рисунке Чернышева динамики больше, но, кажется, художник буквально прочел воспоминания Литке: в большой карете – дамы, за ними, на двадцати салазках, скрепленных «паровозиком», – молодежь. Трое задних салазок опрокинулись, вывалив в снег седоков. В дневнике великого князя Михаила Николаевича содержится описание приведенного рисунка. Все происходило 23 ноября 1848 г., в последний день пребывания августейшей семьи в своей загородной резиденции: «С вчерашним большим обществом опять в салазках. Сначала сидел Дубельт и считал 3, потом Паткуль считал 1; Низи считал 1; я считал 1; Костя считал 1. И как с места дернуло, то вышибло Александра, Мердера (который себе тут глаз подшиб), Костю и Паткуля (который затем и спину ушиб). Было очень весело. «…» Жаль оставлять Царское Село»[126].
Большой Ламский мост в Александровском парке
Иногда в Александровском парке происходили чрезвычайные события: «Утром забежало в парк два лося; к сожалению, корова наскочила на зубцы решетки, страшно ободрала бок и околела» (19 мая 1900 г.).
В последующие годы время от времени следовали новые высочайшие распоряжения. Так 22 мая 1902 г. Николай II распорядился «устроить в Александровском парке, близ Б. Ламского моста, пешеходную дорожку от проложенной там же в 1890 г. к дороге, ведущей через этот мост».[127]
В Александровском парке имелся и теннисный корт. Этот вид спорта начал развиваться в России на рубеже 1860–1870-х гг. Тогда в Петербурге начали появляться различные спортивные клубы, создававшиеся в столице английской диаспорой. Постепенно игра приобрела поклонников среди российской аристократической молодежи. В результате в конце XIX в. большой теннис становится популярным видом развлечений золотой молодежи.
В российской императорской семье в теннис начали играть в середине 1870-х гг. Одними из первых теннисистов стали сыновья Александра II. В дневнике великого князя Сергея Александровича (31 мая 1875 г.) упоминается, что он «с братьями» играл в Царском Селе «для тренировки» в «теннис на траве»[128]. В начале 1880-х гг. младший брат Александра III великий князь Владимир Александрович без ведома императора использовал Концертный зал Александровского дворца для игры в теннис. Когда Александр III узнал об этом, то младший брат немедленно получил нагоняй за «нецелевое» использование одного из парадных залов дворца[129]. Из этих упоминаний следует, что одна из первых любительских теннисных площадок с травяным покрытием была устроена в Александровском парке Царского Села.
Николай II впервые взял в руки теннисную ракетку 2 июня 1896 г. в с. Ильинском, где он отдыхал с супругой после коронации. Тогда император записал в дневнике: «После чаю пошел играть с другими в lawn-tennis, в первый раз». В этом же году был построен теннисный корт в Петергофе.
Теннисный корт в Александровском парке устроили к осени 1899 г. Инициатором его строительства выступил командир Сводно-гвардейского батальона флигель-адъютант С. С. Озеров[130]. 7 сентября 1899 г. полковник Тулинский (временно исполняющий обязанности начальника Царскосельского Дворцового управления) писал министру Императорского двора, что «Государь Император соизволил приказать ему устроить в Александровском парке для офицеров баталиона место для игры в лаун-теннис, с тем чтобы работы были произведены нижними чинами баталиона, а за содействием в материалах и инструментах обращаться к Начальнику Царскосельского Дворцового управления». В ноябре 1899 г. теннисный корт был уже построен[131].
Фрагмент плана Александровского парка. «Т» – «Собачий домик»
Периодически об этом теннисном корте упоминалось в дневнике Николая II: «От 6 до 7 играли в теннис очень оживленно. Он[132] хорошо оброс вокруг кустами» (27 мая 1903 г.); «После чая играли в теннис, было очень жарко» (28 мая 1903 г.). Об этом теннисном корте император упоминает в дневнике после отречения. Видимо, это был корт, периодически устраиваемый из дощатых щитов, так же как это делалось в Финляндии, близ стоянки императорской яхты «Штандарт». В годы Первой мировой войны еще один теннисный корт был сооружен на территории Федоровского городка.
Одновременно со строительством теннисного корта по распоряжению императора к ноябрю 1899 г. построили «теплое помещение для собственных Его Величества собак», так называемый «Собачий домик», окруженный металлической решеткой.[133]
Любопытно, что ежегодно, несмотря на развитую гидротехническую сеть Александровского парка со всеми каналами и прудами, его подтапливало в районе Ламского павильона. Например, 20 марта 1909 г. император записал в дневнике: «В парке в обычном месте началось наводнение»[134]; «Сделал прогулку по всему парку и увидел наводнение около фотографии (9 апреля 1911 г.); «Посмотрел на наводнение и поработали на старом месте» (10 апреля 1911 г.).
Шли годы, но характер записей, так или иначе связанных с Александровским парком, практически не менялся. Иногда просторы парка становились для царя индикатором его физической формы. Например, в свой день рождения 6 мая 1909 г. он записал в дневнике: «Мне минул 41 год, а внутренне чувство еще 30 лет с хвостиком!» Через несколько дней – новая запись: «Покатался в „Гатчинке“ ради моциона и обошел весь парк в 40 минут» (9 мая 1909 г.)[135]. Иногда у царя в одном предложении соединялись события совершенно разного масштаба: «Утром утвердил бюджет на этот год и погулял» (5 апреля 1911 г.)[136]. Поясню, что речь идет об утверждении годового бюджета Российской империи и о прогулке по Александровскому парку.
В 1911 г. устоявшийся облик Александровского парка обогатился настоящим сказочным домиком. После Царскосельской выставки 1911 г. руководство Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, финансировавшее создание этого, так называемого Великокняжеского охотничьего домика (павильона), ходатайствовало о возможности всеподданнейшего его подношения Николаю II. В прошении указывалось, что «Павильон с внутренней обстановкой исполнен по рисункам художников Васнецова и Билибина и представляет собою высокохудожественный образец русского искусства»[137].
Поскольку вкусы императора, тяготевшего к искусству допетровской Руси, были общеизвестны, то это был беспроигрышный ход. Великолепные интерьеры, выполненные по эскизам И. Билибина и В. Васнецова, никого не могли оставить равнодушным.
