На этот раз Арни не пил за обедом и сверлил взглядом двух своих лакеев, когда те тянулись к виски. Грег упрекнул его за это, но Арни, пожав плечами, сказал:

– Завтра я не могу позволить себя похмелье.

Лили была просто счастлива, что Арни остался трезвым. Он распускал руки, когда пил: однажды даже попытался засунуть руку ей между ног прямо за столом. Лили не была уверена, заметил ли Грег эти поползновения. Каким бы собственником он ни был, он без труда закрывал глаза, если кто-то мог ему пригодиться. Но Лили села подальше от Арни, просто на всякий случай.

Хотя нос выглядел уже почти нормально, под правым глазом Лили до сих пор виднелся синяк, но она не удивилась, что Арни ничего об этом не спросил. Она поняла, что едва может есть. Сломанные пальцы, оба до сих пор заключенные во временные шины, затрудняли пользование ножом и вилкой, но дело было не в этом. Она прожила большую часть супружеской жизни во лжи, но с тех пор, как Дориан перевалилась через заднюю стену в сад, фундамент дал трещину. Ей становилось все труднее лицемерить, каждая новая порция лжи давалась с большим трудом. Она боялась своего мужа, но сейчас страх был не так важен. Она почувствовала огромный мир, неподвластный таким, как Грег. И иногда, даже ничего не понимая, она точно знала, что имела в виду Дориан: он был так близко, что она могла его потрогать.

«Свиньи, – подумала она, наблюдая за Грегом и военными, фыркающими, усмехающимися и чавкающими. – Все вы свиньи. Вы и понятия не имеете о Лучшем мире». По правде говоря, Лили тоже не понимала Лучшего мира, но ей казалось, что сейчас она, как минимум, видит его очертания. Ни бедности, ни жадности, как сказал Тир. Доброта – это все. Такие люди, как Грег, будут там совсем неуместны. Вчера он сказал ей, что связался с врачом, занимающимся искусственным оплодотворением. Они пойдут к нему в понедельник. Лили не могла представить, какой ее жизнь станет во вторник.

Она сомневалась, что Арни действительно продержится трезвым весь обед – даже среди обычных гостей Грега Арни считался законченным пьянчужкой. Бутылка виски стояла на столе прямо перед ним – представления Грега о юморе – на протяжении всей трапезы, но Арни игнорировал бутылку, строго придерживаясь воды. Он нервничал, дергался и постоянно проверял часы. Двое его подчиненных были ненамного лучше, хотя все-таки нашли время за едой попихать друг друга под локоть, с ухмылкой поглядывая на Лили. Она привыкла к такого рода вещам и не обращала внимания на их комментарии, даже когда услышала, что ее назвали лакомым кусочком.

– Ты чего такой дерганый? – наконец, спросил Грег Арни. – На наркоте?

Арни покачал головой.

– Трезвый как стеклышко. У меня завтра тяжелый день. Вот и все.

– Что будешь делать?

– Секретная информация.

– У меня есть доступ.

Арни неуверенно посмотрел через стол на Лили.

– У нее нет.

– К черту ее, она никому не расскажет. – Грег, прищурившись, повернулся к ней: – Не расскажешь?

Она машинально покачала головой, не отрывая глаз от тарелки.

– Так что давай, мужик, выкладывай, – упрашивал Грег, и Лили вдруг увидела то, чего никогда не видела прежде: Грег завидовал военным, сидящим через стол от него. Да, Грег работал на нескольких военных подрядчиков, но сидя за столом. Арни умел обращаться с огнестрельным оружием, допрашивать, убивать людей, и в глазах Грега это делало его лучшим из людей. – Расскажи нам, что ты задумал.

Арни все колебался, и Лили услышала писк внутренней сигнализации. Независимо от доступа к секретам, Арни всегда выбалтывал Грегу, чего не следовало, и, как правило, много алкоголя для этого не требовалось. Она уставилась в свою тарелку, пытаясь стать как можно незаметнее, ожидая, что он заговорит. Но пару секунд спустя Арни просто снова покачал головой.

– Извини, мужик, нет. Слишком секретно, и у твоей жены нет доступа.

– Хорошо, пойдем наверх. Поговорим в моем кабинете.

– Вы двое, ждите в машине, – велел Арни своим лакеям, потом вытер рот и бросил салфетку на стол.

– Спасибо, Лили. Все было великолепно.

Она кивнула и машинально улыбнулась, гадая, заметил ли Арни шины на ее пальцах. Подчиненные ушли, и Грег с Арни исчезли наверху. Мгновение Лили пялилась в свою тарелку, размышляя, а потом схватилась за край стола неподвижной рукой и поднялась. Оставив грязную посуду, разбросанную по всему столу, она поспешила через кухню в маленькую комнату, где располагалась система видеонаблюдения. Джонатан должен был сегодня дежурить, но Лили почти не удивилась, обнаружив, что комнатка пуста. Она задумалась, сколько ночей дом оставался без присмотра, а Джонатан сбегал выполнять поручения «Голубого Горизонта». Нажав на экран, Лили настроилась на кабинет Грега, темную комнату, обставленную мебелью красного дерева – так Грег изо всех сил пытался казаться мужественным. На стенах красовались книжные полки, но без книг: Грег хранил там свои старые футбольные трофеи и их с Лили фотографии с важными людьми на различных мероприятиях. Стены покрывали таблички: Грег обожал хвастаться наградами.

Арни развалился в одном из больших кресел перед столом, за которым сидел Грег, откинувшись назад в своем кожаном кресле. Они курили сигары, и дымок поднимался вверх, к камере, делая очертания Грега невнятными.

– Здание взорвалось и рухнуло, – сказал Арни, – как и предполагалось. У них явно был план побега, но он провалился. Я должен передать это Лангеру: пусть я и ненавижу этого ублюдка, он провернул весьма неплохой трюк. Похоже, все они погибли, но Лангеру удалось захватить одного живым, какого-то парня по имени Гудин. Они работали с ним последние четыре дня, и прошлой ночью он, наконец, сломался.

– И что же его сломало? – спросил Грег срывающимся от нетерпения голосом, и Лили закрыла глаза. Сколько времени потребовалось, чтобы сломать Мэдди? Вечность, думала Лили, но в глубине души знала, что это неправда. Лили провела рукой по лбу, а когда отняла ее, она оказалась мокрой.

Казалось, Арни тоже было неловко.

– Я сейчас не на службе, мужик. И я не хочу говорить об этом дерьме.

– Ага, полагаю, ты прав, – нехотя согласился Грег. – Так что он сказал?

– Он невеликая шишка, но мы много чего из него выжали. – Лицо Арни снова оживилось. – Лидер «Голубого Горизонта» – это какой-то парень, называющий себя Тиром. Британец, можешь себе представить?

– Могу. Великобритания и их сраный социалистический эксперимент.

– За этим Тиром, вероятно, стоят большие деньги. Сепаратисты считают его почти богом. «Голубой Горизонт» возник из старых оккупационных движений, но те, понимаешь, понятия не имели, что делают. Однако этот Тир обучил партизан как следует. Вот почему они стали такой занозой в заднице последние несколько лет. – Арни понизил голос, и Лили прибавила громкость. – Они отсиживаются