Тайлер прикусил губу, жалея, что не имеет смелости говорить.

То, что происходило здесь, было неправильно, и сидящий рядом с ним Вайд тоже об этом знал: он посмотрел на Тайлера беспомощными, блестящими глазами. Все эти годы, с той семинаристской поры, Вайд с Сэтом тоже были добрыми друзьями.

– Бог опозорен! И за каждый позор он требует мщения!

Услышав это, Вайд закрыл глаза и опустил голову. Тайлеру хотелось кричать, чтобы громкое эхо обрушило сводчатый потолок у них над головами. Но он молчал.

– Сэт забыл свой долг перед Богом! Мы должны ему напомнить! – Голос Андерса внезапно упал, он нырнул за стол. А когда выпрямился, в руках у него оказался нож.

– Господи, – пробормотал Вайд. Тайлер лишь удивленно моргнул: может, ему просто снится сон, вдруг превратившийся в кошмар? Странный визит Булавы, тревожный вид Капитана Стражи в церковных одеяниях, а теперь эта ужасная сцена в свете факелов: бледное лицо Сэта, страх, пробудившийся в его глазах, когда он увидел нож в руке Андерса.

– Обнажите его.

Двое прислужников схватили начавшего сопротивляться Сэта. Но Сэт, как Тайлер и Вайд, разменял восьмой десяток, и двое юношей легко его скрутили. Один заломил Сэту руки за спину, пока другой разорвал рясу спереди и сорвал остальное. Тайлер отвел глаза, но не раньше, чем увидел свидетельства возраста на теле Сэта: узкую, впалую белую грудь; руки и ноги, утратившие тугие мышцы, обвислую дряблую кожу. Тайлер видел почти то же самое, когда смотрел на свое тело, ставшее бледным и вялым. Он вспомнил лето, полжизни назад, когда их церковный класс путешествовал по побережью к Новому Дувру, чтобы посмотреть на Океан Господень. Он был чудесный, огромный, сверкающий и бесконечный, и когда Вайд скинул свое одеяние и бросился к краю утеса, они, не задумываясь, последовали за ним, прыгая со скал и несясь тридцать футов вниз. Вода оказалась ужасно холодной, мучительной, но солнце светило, яркий золотой лик над безграничным голубым океаном. В этот момент Тайлер не сомневался, что Бог смотрит прямо на них и бесконечно доволен тем, кем они становятся.

– Наша вера дала слабину, – объявил Андерс. Его глаза горели страшным жаром, и Тайлер вспомнил, что он когда-то слышал, будто, состоя в антисодомическом отряде Регента, Андерс однажды чуть не убил юного гомосексуалиста, колотя его доской, пока мальчик не потерял сознание, истекая кровью. Другим головорезам Регента пришлось оттаскивать Андерса, или он бы, несомненно, убил молодого человека прямо на улице. Тайлер с ужасом начал осознавать, что намечалась не просто показательная порка: Сэту угрожала нешуточная опасность. Взглянув наверх, он увидел массивную фигуру в белых одеяниях, притаившуюся в тени галереи, – Булаву. Зловещий лик был непостижим под покровом капюшона, глаза нацелены на Андерса, находящегося в сотне футов под ним.

«Хорошо, – почти гневно подумал Тайлер. – Пусть это увидит человек со стороны».

– Держите его.

Андерс двигался стремительно, его руки работали почти с хирургической точностью, так быстро, что Сэт едва успел вскрикнуть, прежде чем дело было сделано. А вот Тайлер с Вайдом закричали, их голоса слились с хором воплей, эхом заметавшихся между каменных стен часовни. Тайлер опустил взгляд, не в силах смотреть на это, и обнаружил, что они с Вайдом по-детски крепко сцепились пальцами.

Андерс выпрямился, открыв лицо, залитое ярко-малиновым, и швырнул в угол часовни зажатую в руке сочащуюся красную массу. К Сэту наконец вернулось дыхание, и его первый крик вышел сумасшедшей какофонией звуков, отскакивающих от верхних стропил часовни.

– Убедитесь, что он выживет, – приказал Андерс прислужникам. – Он еще не выполнил свою работу.

Те подхватили Сэта и поволокли вниз по ступенькам, а потом по проходу между рядами священников. Тайлер не хотел смотреть, но ему пришлось. Красное лило как из ведра по бедрам и икрам Сэта, и алый след тянулся за ним по всему проходу. К счастью, Сэт, казалось, потерял сознание: его глаза были закрыты, голова склонилась на плечо. Прислужники пошатывались под его немалым весом.

– Смотрите и помните, братья! – прогремел Андерс с кафедры. – В Церкви Господней нет места сводникам и содомитам! Ваш грех откроется, и Божья кара не заставит себя ждать.

Тайлер, почувствовав, как ячменный суп, съеденный на ужин, поднимается к горлу, судорожно сглотнул. Многие вокруг выглядели так же плохо, бледные и испуганные, но Тайлер заметил и немало исключений: чопорных лиц, оправдывающих произошедшее. Отец Райан, чьи глаза блестели от волнения, энергично кивал каждому слову Андерса. И Тайлер, который не испытывал истинной ярости со времен голодного детства в Алмонте, вдруг почувствовал, как она в нем заклокотала. Где во всем этом Бог? Почему Он молчит?

– Отступники, – торжественно провозгласил Андерс. – Раскайтесь в деяниях своих.

Тайлер поднял глаза и обнаружил, что святой отец уперся в него взглядом.

– Тай? – вполголоса жалобно спросил Вайд. – Тай? Что нам делать?

– Мы подождем, – твердо ответил Тайлер, не отрываясь, глядя на алую реку у своих ног. – Подождем, пока Господь укажет нам путь.

И все же это заявление даже для него самого звучало пусто и слабо. Он возвел глаза к куполу часовни, на небо, ожидая какого-то знака. Ничего. А спустя мгновение обнаружил, что галерея пуста: Булава исчез.

Закончив с Арлиссом, Келси отпустила Андали и вернулась в свою спальню одна. Сегодня она устала от людей. Все, казалось, постоянно чего-то требовали, даже Арлисс, который лучше всех знал, как Корона связана с людьми и деньгами. Арлисс хотел обеспечить вооруженной охраной маленькую кучку фермеров, чтобы отсутствовать в Алмонте до одиннадцати часов. Келси понимала его: если Алмонт полностью опустеет, весь урожай будет потерян. Но она понятия не имела, где взять людей. Бермонд взвоет, попроси она хотя бы часть его солдат, и, хотя Келси не любила старого генерала, она понимала, что его позиции в самом деле крайне растянуты. Около четверти тирской армии обосновалось в окрестностях Аргосского перевала, следя, чтобы мортийцы не открыли его в качестве возможного канала снабжения. Остальные люди Бермонда были разбросаны по всему восточному Алмонту, усердно перемещая беженцев к Новому Лондону. Батальон Холла засел на границе. Лишних людей просто не было. Келси оставила Пэна в передней, не сказав ни слова, задернула за собой занавески. Андали приготовила ей чашку чая, но Келси оставила ее без внимания. Чай лишь не даст уснуть, а сил не прибавит. Она расчесала волосы и разобралась на столе, беспокойная и измученная, но совсем не желающая спать.

Чего ей действительно хотелось, так это вернуться в библиотеку, к загадке Лили Мэйхью. Кем она была? Келси пролистала более десятка исторических книг Карлин, в поисках любой ссылки на любых Лили и Грега Мэйхью, но не нашла ничего, даже в книгах,