Поэтому он просто начал считать удары своего сердца, стараясь замедлить их, как его учили на тренировках. Чем чаще сердцебиение, тем меньше воздуха остается, а если он сумеет утихомирить этот молот, колотящий в его грудную клетку, это даст ему несколько дополнительных секунд, необходимых для того, чтобы остаться в живых. «Двадцать один, двадцать два, двадцать три…» Кажется, они, наоборот, участились, однако Валин продолжал считать. «Все равно здесь больше нечем заняться», – угрюмо подумал он.
На счете «двадцать девять» он почувствовал, как веревки, связывающие ему ноги, ослабели, а потом снова натянулись, но более мягко. Вот оно, дно. Ничего особенного в нем не было – тут, под водой, вообще не было ничего особенного, только пространство, полное черно-синих форм и смутных теней, – но Валин сумел различить неровные очертания нескольких крупных каменных глыб. Натренированным движением он перегнулся в пояснице, ухватился за веревку на своих лодыжках и, в таком перевернутом положении, притянул свое туловище сквозь последние несколько футов воды к илистому дну. После этого было уже достаточно легко заклинить бедро в расщелине между камнями; а потом он принялся за узлы.
Веревка была толщиной с его большой палец и гладкая – такая, которая легко сворачивается кольцами на палубе и которую приятно пропускать между пальцами. Впрочем, Анник затянула узлы до предела, и они успели разбухнуть за время его долгого, медленного путешествия ко дну. Валин заставил себя действовать неспешно, проводя пальцами по веревке, прощупывая многочисленные петли и повороты. Ошибка большинства людей заключается в том, что они сразу начинают дергать и тянуть, не разобравшись, как завязан узел. Это была прямая дорога к тому, чтобы так и не развязаться – прямая дорога к тому, чтобы утонуть.
Двойной булинь, понял он. От волнения его сердце забилось немного быстрее. Булинь всегда легко ослабить, даже если он намок и туго затянут. Может быть, Анник действительно решила его пожалеть? Сейчас он просто… но нет! Валин скрипнул зубами. Разумеется, все было не так просто! Проклятый узел был, конечно, булинем, но после него рабочий конец веревки как-то хитро заворачивался и образовывал еще один, контрольный узел, незнакомый Валину. Если бы он сразу же начал развязывать его как обычный булинь, то непоправимо испортил бы все дело. «Черт, тебе еще повезло, что ты вовремя заметил», – сказал он себе. Впрочем, он не чувствовал, что ему повезло. Он был под водой больше минуты, и воздух в легких уже начинал гореть, так что чувствовал он скорее первые уколы паники, готовые превратиться в сдавливающие клещи. Глаза Анник, жесткие как осколки кремня, заполнили пространство его внутреннего видения – эти глаза, а также воспоминание об убитой девушке на чердаке.
«Не торопись, – напомнил он себе, пропуская хитрую петлю между большим и указательным пальцами. – Действуй, когда будешь уверен». Веревка делала один оборот, другой, потом исчезала в образованной собою же петле и снова появлялась… Валин ощутил в животе холодную тяжесть. Даже в темноте, даже под несколькими тоннами воды, он понял, что за узел находится у него под руками: двойной булинь с дополнительными петлями, в точности такой же, каким была связана умирающая Эми! В головоломке появился еще один недостающий фрагмент, но пока что Валин заставил себя выкинуть эти мысли из головы. Если он погибнет здесь, на дне моря, его открытие умрет вместе с ним.
Десятки метров воды давили на него сверху, словно наковальня. Глухое жжение в легких превратилось в огонь. «Время еще есть, – сказал он себе, подавляя животную панику. – Потом будешь думать, что это значит. Сейчас просто развяжи этот чертов узел».
Его брюшные мышцы начали непроизвольно сокращаться, пытаясь перехватить контроль у мозга, чтобы втянуть в себя хоть немного воздуха там, где никакого воздуха не было. Закрыв глаза – здесь, внизу, от них все равно было мало проку, – Валин постарался сосредоточиться на узле. Первая петля, неохотно поддавшись, распустилась, но оставались еще две.
Поле его зрения начали заполнять звезды – звезды, которым было неоткуда взяться на дне океана. Он снова почувствовал, как его сердце рванулось, словно испуганная лошадь в горящей конюшне. Узел поддавался его усилиям, но чересчур медленно! После того как появляются звезды, времени остается совсем немного – не больше десяти-пятнадцати ударов сердца. Именно столько ему было необходимо, чтобы вернуться на поверхность. Мысль о ледяной воде, заползающей в легкие, удушающей, заполонила его мозг, и он выпустил рабочий конец веревки. Вокруг него зароились силуэты – зловещие тени, кружащие и подбирающиеся все ближе. «Акулы», – понял Валин и отчаянно затеребил узел. Это было неверной реакцией. Даже если бы у него оставалось время, которого не было, подобными судорожными действиями он лишь еще больше затянул бы путы, впивающиеся в его лодыжки. «Идиот, – ругал он себя, пытаясь снова нащупать петли и заново разобраться в них, хотя его ум тупел, а кровь горела в жилах и в сердце. – Тупой, Кентом проклятый болван!»
Потом вокруг него сомкнулась темнота, холодная, черная и бескрайняя, словно море.
* * *Он пришел в себя на палубе «Края ночи», изрыгая в шпигат зловонную смесь соленой воды и галет. Еще один спазм – и из его легких вырвалась очередная порция соленой слизи, за ней другая, третья. Он чувствовал себя так, словно его били кулаками по ребрам. В голове болезненно пульсировало, а каждый вздох продирался по легким, словно пригоршня гравия. Так значит, черные тени, кружившие вокруг него на дне океана, были не акулы – это были инструкторы. Они ждали, пока он вырубится, чтобы разрезать веревки. «Лучше бы они позволили мне утонуть, – думал он, сворачиваясь в клубок на сухой палубе. – Самое сложное было уже позади».
Содрогаясь и с трудом дыша, Валин осознал, что над ним нависает чья-то фигура, загораживая свет. Фейн… Он уже было подумал, что это может быть Анник. Огромный инструктор что-то орал.
– Шаэль пресладчайший, да что с тобой такое, солдат! Сколько лет ты уже околачиваешься на островах?
Валин попробовал ответить, но сумел лишь извергнуть на палубу еще немного воды.
– Прошу прощения! – Фейн наклонился, приложив к уху согнутую чашечкой ладонь. – Тебя плохо слышно!
– Я не… не смог развязать узел, сэр.
Фейн фыркнул.
– Это я и сам понял, когда увидел, что ты не поднимаешься на поверхность! Не смог развязать простейший двойной булинь? Похоже, наш Светоч Империи слегка приугас!
Последнее замечание вызвало одобрительный смешок со стороны Сами Юрла.
– Это был…
