– Не хочешь – оставайся здесь. Но твоих врагов вокруг немало, и, думаю, они скоро сюда вернутся. Мы могли бы транспортировать тебя насильно, но не хотим. Ты можешь выполнить очень важное дело. Важное для всех на этой планете и, возможно, для всей Галактики. Но сделать его должен добровольно. Выбирай сам, землянин!

Я по-прежнему не проронил ни слова. Недавно я изо всех сил спасал планету в рядах Легиона и, откровенно говоря, собирался немного передохнуть. Торговец решил, что я просто напуган.

– Тебе не нужно нас бояться, если бы мы хотели тебе что-то сделать, то давно бы сделали.

– С чего ты взял, что я боюсь?

Позы я не менял, дуло пистолета по-прежнему было направлено в живот пришельцу. Лицо я сделал бесстрастное, как во время покера. Так же я себя вел и в былые времена, когда мне пытались угрожать, предлагая поработать проводником бесплатно. Пусть и эти пришельцы знают, что не на того напали. Раз они ко мне обратились, значит, я им действительно нужен. Торговец снова поменял тактику:

– Прости, если я поставил под сомнение твою храбрость, землянин. Мы хорошо тебе заплатим. Ты знаешь, у торговцев есть все. Любая еда, какая здесь доступна, любое оружие. Ты сам назовешь цену…

Дело было, конечно, не в наживе. Если бы я отказался, были бы у меня шансы выжить? Наверное. Особенно если арлекинки действительно были еще живы. Тогда бы они скорее всего вернулись за мной, за добычей-то уж точно. Свободной рукой я машинально провел по корпусу контейнера на поясе – наследства Джоза. Смог бы я его доставить по назначению? Можно ли было позволить ему оказаться в руках – или корректнее выразиться «конечностях» – пришельцев? Наверняка там все так закодировано, что черт ногу сломит, и вообще не факт, что содержалось что-то новое для этих ребят. Рисковал ли я, отправляясь к ним? Еще бы. Кто мог предсказать, как поведут себя инопланетяне, которых вообще первый раз в жизни видишь? Но оставили бы они меня в живых, если бы я отказался?

Короче говоря, я принял решение. Правда, для солидности еще немного выдержал паузу, проверяя, как они среагируют. С нервами у них было все в порядке – они просто стояли и ждали. Ладно, я достаточно набил себе цену – слишком затягивать тоже не стоило. Я прокашлялся и кивнул:

– Хорошо. Пообщаться можно – я согласен.

– Итак, землянин, приступим. Для начала я обрисую тебе общую картину. В детали углубляться не стану, для понятности буду использовать примерно подходящие земные термины. Мы все здесь – посланники Галактического совета. Земля туда не входит, вы даже не знаете о его существовании. Однако в его могущественности ты можешь не сомневаться. Мы тоже не знали о вашей цивилизации до инцидента на этой планете.

Голос пришельца глухо отдавался где-то под высокими сводами. Мы находились в убежище, которое инопланетяне оборудовали себе в укромной пещере на побережье. Вход снаружи был почти незаметен, забраться сюда можно было только по узкой тропинке вдоль склона. Внутри она состояла из большого центрального пространства, от которого в разные стороны отходили ветвящиеся ходы. Насколько я мог видеть, большая часть из них была забита контейнерами с биотопливом.

В центральном «зале» же было что-то среднее между складом и походной лабораторией. Здесь я и слушал речь пришельца, который неторопливо прохаживался передо мной, словно профессор из старого земного университета, заросшего плющом. Только двигался инопланетянин неожиданно мягко для своего массивного тела и по-военному собранно, как будто был готов к любым неожиданностям. Говорил он довольно гладко, даже бойко, и без явных ошибок, хотя и со своим странноватым щелкающим выговором. Сказывались, похоже, различия в устройстве гортани. Однако если бы на нем была обычная маска торговца, я бы ничего не заметил – маскироваться под людей они научились неплохо.

– Я – Эн-Царк, главный инспектор. Моя должность – руководитель комиссии Галактического союза по надзору за Зонами ограниченных возможностей. За тюрьмами, как бы сказали вы, земляне. Эта планета – один из объектов, находящихся в моем подчинении. Вы назвали ее Утопией, мы – Эшварг, что значит «темница»…

Я сначала не понял, что он имеет в виду. Решил, что тюрьмой для инопланетян стала нынешняя Утопия. А что, по-другому ее и не назовешь. Все мы здесь как в тюрьме, и даже хуже – срок себе хорошим поведением не скостишь, кормежку никто не гарантирует, охраннику на сокамерников не пожалуешься. Я бы, наверное, и играть забросил, и работу нормальную нашел, если бы знал, что в наказание могут на такую каторгу отправить. Но тут пришелец уточнил:

– Она стала тюрьмой задолго до прибытия сюда землян. Эшварг – одна из старейших тюрем в подчинении Совета. И одна из важнейших…

Это мне было уже сложнее представить. Та самая тихая планета со сказочным климатом – тюрьма? Тогда у этих инопланетян чересчур милосердное общество. Я даже пробурчал в расстройстве что-то про их «гуманность», и тут же сообразил, что допустил ошибку. Эн-Царк достаточно хорошо владел языком, чтобы сразу меня поправить.

– «Гуманно» значит «человечно», если я не ошибаюсь. Но заключенный на Утопии не был ни человеком, ни даже гуманоидом.

«Заключенный»? Единственный? Или пришелец все-таки не так уж хорошо владеет числительными? Наверное, это была большая шишка, если его держали тут одного. Наверное, какой-то их бывший вельможа, а то и свергнутый правитель. Остров Святой Елены, где доживал Наполеон, тоже, в сущности, неплохое местечко. Только армиями оттуда особенно не покомандуешь. Просто спокойная обстановка, чтобы изгнанник мог обдумать свои ошибки и написать покаянные мемуары. На всякий случай я сразу уточнил:

– Я правильно понял: это еще и одиночка была? Тогда камера просторная!

Эн-Царк на мой шутливый тон никак не среагировал, просто еще раз внимательно меня осмотрел. Я почувствовал себя комаром перед огромной жабой. Древней жабой к тому же, – я ощущал, что между нами пролегали тысячелетия. Не между двумя организмами, конечно, а цивилизациями.

– Да, тюрьма для одного заключенного. Хотя не такая уж просторная, если учесть, кто здесь был заперт. И находится до сих пор…

Еще одна пауза. Похоже, на этот раз Эн-Царк тщательно подбирал слова, чтобы точнее донести до меня смысл речи.

– Мы имеем дело с особой сущностью. Для нее даже выделена отдельная позиция в классификации естественных живых организмов, утвержденной Советом. Мы называем его Кси. Его сложно описать, землянин…

Снова оценивающий взгляд – смогу ли понять сказанное? Меня это уже начинало немного раздражать. И пришелец, почувствовав это, продолжил чуть мягче:

– И вы, и мы когда-то верили во всемогущих или почти всемогущих существ,