С подбором гостиницы Дава тоже помог, показав парочку вполне достойных. А вот с долгосрочным жильем вышла осечка. Давид смущенно сказал, что на постой меня вряд ли кто-то пустит. Особенно когда узнают о ночном нападении. Народ в Топинске рассудительный и даже пугливый – сказывается жизнь рядом с не самым спокойным местом в империи, хотя, по словам того же Давы, после появления здесь энергетического завода стало намного спокойнее. Точнее, после появления в городе служащих седьмого отделения отдельного жандармского корпуса – спецов по контролю использования энергетических ресурсов, а также деятельности ведунов, ведьмаков и энергетических сущностей. Еще когда читал в библиотеке о корпусе, меня смутило упоминание этих таинственных сущностей. После ночного приключения вопросы отпали сами собой.
В общем, подселять меня к себе никто не захочет. И сдать дом, с которым может случиться все что угодно, тоже. Остается покупка жилья, но с этим вопросом – уже к упомянутому начальником околоточному.
Распрощавшись с Давой, я нанял извозчика и отправился за своими пожитками. Хозяйки дома не было, так что я быстро собрал вещи и двинулся на выход с двумя чемоданами в руках. И все же одна мысль заставила меня задержаться.
– Не знаю, как обращаться правильно, но благодарствую за помощь, добрый хозяин дома, – поклонился я на пороге комнаты.
В углу за комодом что-то зашуршало. Может, мыши?
Не дождавшись более внятной реакции, я покинул гостеприимный дом, по которому еще буду скучать и вспоминать с теплотой.
В рекомендованной Давой гостинице меня встретили вежливо, но без особого восторга – слухи наверняка успели разойтись по городу.
Самый дешевый номер комфортом не впечатлял. Удобства на этаже, серьезно помыться можно только в гостиничной бане. В самой комнатке имелся тазик на специальном стульчике и кувшин с водой. Стол с керосиновой лампой, сетчатая металлическая кровать, нечто среднее между тумбочкой и шкафом – ну вот и весь интерьер. За эту «роскошь» пятьдесят копеек в сутки чистыми, без кормежки. Не так уж много, но все равно душу не греет.
И дело даже не в том, что скромно и накладно, просто уныло и неуютно.
Еще заселяясь, позвонил из холла Лехе и сообщил, где находится гостиница, а когда через полчаса вышел на улицу, заметил сидящего внизу казака. Судя по отсутствию усов, это Демьян. Был он среднего роста, с легкой претензией на полноту и кажущейся медлительностью. При этом я ни на минуту не обманывался – от казака буквально веяло опасностью, и его молчаливость лишь усиливала это ощущение.
Интересно, он тоже оборотень или в их тройке только урядника угораздило? А может, и не угораздило. Может, он родился таким. Вопросы начали наслаиваться друг на друга, и ответы можно было найти только в библиотеке. Точнее, пока лишь этот источник знаний был открыт для меня. Но в библиотеку идти не хотелось, особенно после очного знакомства с папашкой библиотекарши.
Впрочем, есть еще один вариант, не зря же я набивался в гости к Яну Нигульсовичу. Если ничего не путаю, работает он в городской больнице, куда и свозят тела всех ушедших в мир иной вне зависимости от причин этого самого ухода.
Судя по тому что, увидев меня, Демьян отвернулся к окну, в его обязанности входило лишь негласное сопровождение. С другой стороны, спасибо и за это, ведь Дмитрий Иванович мог запереть меня в управе под охраной дежурных городовых где-нибудь в камере.
Со стороны это выглядело наверняка комично – я быстрым шагом иду по улице, а за моей спиной ленивой поступью бредет лошадь со скучающим казаком в седле.
Таким образом мы и добрались до клиники. Вид у медицинского заведения, как и у всего в этом городе, был диковинным для моего взгляда. При этом вполне знакомым по историческим фильмам. По лестнице крыльца с колоннами туда-сюда неспешно ходили женщины и девушки в серых платьях, белых косынках и белых же передниках с красными крестами на груди. По причине похолодания они носили для оперативности наброшенные на плечи шубки и пальто. Порой сестры милосердия помогали гулявшим по парку больным в полосатых толстых халатах поверх серых пижам. Куривший у входа дворник с поклоном указал мне дорогу к кабинету доктора.
Демьян остался у парковых ворот с целью отстраненно понаблюдать за хихикающими сестричками. Делать какие-то попытки пофлиртовать ему явно было лень.
Мне повезло – Ян Нигульсович был свободен и даже в неплохом настроении. Поэтому он согласился провести для меня маленькую экскурсию в морге.
Не скажу, что меня привлекало такое развлечение, но любопытство не давало покоя, как и здравый смысл: чем больше буду знать о врагах, тем целее останусь.
Доктор театрально сдернул простыню, предоставляя мне возможность осмотреть тело моего несостоявшегося убийцы.
Незадача. Я прекрасно помню, как Евсей рвал своими когтями тело ныне покойного, а сейчас на трупе только застарелые шрамы. Единственное выглядевшее свежим ранение – это рана на груди. Выделялась почерневшая зона с узкой щелью в середине, словно туда ребром вошла монета. Еще немаловажный вопрос – куда девалась обычная дробь?
– Ну что, удивлены? – своеобразно растягивая слова, спросил доктор с явной поддевкой.
– Немного.
– Я тоже был удивлен, когда прочитал ваши показания.
В ответ я лишь пожал плечами, тогда доктор зашел с другой стороны.
– Это, случаем, не ваше? – протянул он мне металлический лоток с изрядно помятым пятаком.
– Мое, – не стал я таиться, но монету брать не спешил.
– Берите на память о бое с оборотнем. – Увидев, как я поднял брови, доктор с усмешкой добавил: – Я не глуп и многое замечаю. На теле чудесным образом зажили все раны, кроме той, в которой торчала серебряная монета. Я сам умею с помощью энергетических шаров заживлять раны, но не так быстро.
Очень интересно, что за шары, но спрашивать об этом не буду, потому что доктор говорил о них как о чем-то простом и обыденном.
– Он умер от ранения монетой?
– Нет, ему свернули шею. Силен оказался ваш урядник, а еще я видел на стенах вашей комнаты интересные следы от звериных когтей. Ведь там дрались два оборотня?
– Понятия не имею, о чем вы говорите.
– Вот так всегда, – грустно вздохнул доктор. – Сплошные тайны. Следов достаточно, но вскрытие ничего дать не может. Так что и я в отчете вынужден писать лишь половину правды.
Так, не понял. Что значит «вскрытие ничего странного не показывает»? А откуда появляются когти, клыки, шерсть и лишняя плоть? И куда они потом деваются? Я точно помню, что на полу в моей комнате после драки двух оборотней ничего экстраординарного не осталось. То, что это все не иллюзия, подтверждали глубокие борозды на стенах.
Мое молчание Ян Нигульсович воспринял по-своему:
– Если
