– Присаживайтесь, – хозяйка указала на деревянный стул с мягкой спинкой, стоявший у стола. – Рассказывайте, что у вас стряслось.
Феликс присел. Черных очков он не снимал, а хозяйка на это внимания не обращала. Она торопливо зажгла свечи, достала из-под края скатерти колоду карт и расположилась напротив. Пока женщина суетилась, Феликс рассматривал гадалку, представляя, какой она была в молодости, до того как ее фигура расплылась, лицо отяжелело, а в глазах возник блеск отчаянной пройдохи. И пришел к выводу, что не была она красивой, немного миловидной – но не более, из тех женщин, в которых еще девицами видна баба. В его время они были кухарками и скотницами, теперь же стали продавщицами сельмагов, осели в бухгалтериях и ЖЭКах.
– Так что у вас стряслось? – переспросила «мадам Георгина».
– Подозреваю, что моя жена меня приворожила, – ответил Феликс. – И женился я не по любви, а из-за приворота – она что-то сделала со мной дьявольское.
– Так-так-так, – заинтересованно приподняла она подведенные карандашом брови, – и откуда подозрения?
– Случайно нашел в ее вещах свою фотографию, истыканную иголкой, всю в каких-то нацарапанных знаках.
– Все понятно, – доверительно закивала Георгина пышной прической. – Вы мои расценки знаете?
– Напомните, пожалуйста.
– Четыре тысячи диагностика, дальше зависит от сложности проблемы.
– Хорошо, диагностируйте.
Женщина ловко перемешала карты и протянула колоду Феликсу:
– Сдвигайте на себя.
Феликс тронул пальцем верхнюю часть колоды, и Георгина принялась раскладывать карты на скатерти, беря их то сверху, то снизу, то вынимая из середины. Феликс молча наблюдал за женщиной, за тем, как двигаются ее руки, за мельканием пухлых пальцев с парой золотых колец – судя по моделям и качеству золота, куплены они были в семидесятых годах.
– Значит, так, – сказала она, пристально разглядывая разложенные карты, – приворот есть, сразу видно! Жена-то ваша блондиночка, светленькой масти?
Феликс утвердительно кивнул.
– И моложе вас намного?
Феликс снова кивнул. Удовлетворенно усмехнувшись, Георгина разложила оставшиеся в колоде карты.
– Любовничек у нее есть, солидный, видимо, человек военный. Да и к вам он близок, знаете вы его. Знаете, да? Где-то, может, работали или работаете вместе… как-то, в общем, пересекались по делам. Сообща они вас до казенного дома довести хотят да бизнес ваш отобрать. Вы же бизнесмен, верно?
– Верно.
– Еще и порчу на вас сделали: или на аварию, или на инфаркт – тут надо на воске смотреть, сложный случай. – И уставилась на него выжидающе.
– Конечно, смотрите, – кивнул мужчина.
– Воск у меня пять тысяч стоит.
– Давайте-давайте. А потом отворот, и чтобы назад, обратно им вся порча ушла, можно сделать?
– Разумеется. – Георгина ловко собрала карты со стола и убрала колоду под скатерть. – Не беспокойтесь, накажем по полной программе, все вернем с лихвой!
Она ушла на кухню и вернулась с глубокой металлической миской, наполненной водой. Что-то шепча и приговаривая, женщина сняла одну горящую свечку с подсвечника и стала капать воск в воду. После подошла к Феликсу с чашкой и свечкой и стала проводить те же манипуляции над его головой. Закончив, гадалка вернулась на свое место, поставила чашку на стол и долго рассматривала остывшие капли воска, плавающие в воде.
– Плохи дела, – наконец сказала Георгина, – инфаркт у вас прямо за рулем и случится, оттого и авария произойдет. Жена-то ваша еще и беременна… была от полюбовника своего военного, ни перед чем не остановятся, лишь бы от вас избавиться да денежки все ваши заграбастать. Креста на людях нет, ох, не…
– Я впечатлен, – мягко перебил Феликс, – очень впечатлен. У вас действительно есть дар. Дело в том, что я не просто так к вам на прием пришел.
От этих слов женщина замолчала и заметно напряглась.
– Видите ли, я сам кое-чем владею, – продолжал Феликс. – Я космобиоэнергет, потомственный целитель в пятом поколении. Собираюсь открыть свой центр целительства и набрать людей с ярко выраженными способностями.
Женщина уставилась на него с недоверчивым прищуром.
– А вы, часом, не из налоговой?
– Нет, не из налоговой. Зовут меня Феликс Эдуардович Нежинский, я потомственный целитель, магистр черной и белой магии.
И снял очки. В полумраке комнаты, освещенной лишь огоньками свечей, его бледное лицо с ледяными чертами аристократа, бескровными губами и горящей синевой глаз показалось женщине каким-то розыгрышем, словно под маской человека пряталась ожившая картина. Похвально быстро взяв себя в руки, она сказала:
– По телевизору я вас, случайно, не видала?
– Вряд ли.
– Может, в газетах ваша реклама попадалась?
– Не думаю.
– Хотите сказать, с такими данными и не рекламировались нигде? Одно лицо уже целое состояние, не обязательно целительствовать! Под вас хоть секту создавай! Стилиста нанимали или природное все?
– Природное. Нет, не рекламировался. Не нуждаюсь в рекламе. – На губах Феликса возникла узкая, как лезвие, улыбка, лишенная эмоций. – Так что, вы согласны на меня работать?
– А условия какие?
– Фиксированная ежемесячная зарплата плюс процент с каждого клиента. Сумму оговорим при следующей встрече.
Не раздумывая, женщина выпалила:
– Согласна! Когда приступать?
– Позвоню в начале следующей недели. Дайте мне свой телефон.
Перед тем как встать из-за стола, он вынул из внутреннего кармана пиджака портмоне, отсчитал восемь тысяч тысячными купюрами и положил на скатерть. Получив визитку мадам Георгины, мужчина убрал картонный прямоугольник в тот же карман и поднялся, намереваясь распрощаться.
– А порчу-то будем снимать? Теперь-то со скидками сделаю, все ж таки начальство!
Остановившись в прихожей, Феликс обернулся и посмотрел на нее. Женщина улыбалась задорно, будто даже игриво в ответ на странно тяжелый взгляд.
– Как вас на самом деле зовут? – ровным тихим голосом произнес гость.
