– Напишешь отцу письмо, – голос бея стал жестким, а взгляд – колючим, – пусть приедет сюда. С ним и поговорим.

У Алекса появился шанс для мелкой мести.

– Он очень большой человек, сюда не поедет.

«Он настолько большой, что тебе и не снилось. Ты, бей, привык безнаказанно воровать местных лавочников, но за похищение Алекса Магу ответить придется неизбежно». Однако смутить Хамиди таким обстоятельством не удалось, у него было готовое решение и для такой ситуации.

– Тогда пусть пришлет своего посредника, я буду разговаривать с ним. А ты напишешь отцу письмо, чтобы не тянул. Эй, принеси бумагу и чернила.

Получив все необходимое, Алекс выбрал камень с более или менее ровной поверхностью и начал писать. Чернила были старые, перо плохое, да и бумага не лучшего качества. Но главной проблемой были слова. Как написать отцу, что вляпался в такое дерьмо, тем более, после того скандала, который он учинил после выпуска из училища. Отец тогда, узнав о намерениях сына, просто посадил свежевыпущенного лейтенанта под домашний арест и держал в доме до тех пор, пока Алекс не остыл и не одумался. Только пока остывал, лейтенант много лишнего успел родителю наговорить, в чем теперь и раскаивался. А лист всего один, унижаться и просить второй нельзя. Приблизительно через полчаса криво нацарапанные строки сложились в нужное послание. Лейтенант накарябал подпись и поднялся.

– Готово.

Один из карауливших его бандитов забрал письмо.

– Адрес…

– Не бойся, офицер, дойдет твое письмо, – успокоив таким образом лейтенанта, охранник толкнул его в направлении ямы. – Давай лезь обратно.

Возвращаться в вонючую яму не хотелось, поэтому Алекс растягивал обратный путь как только мог. Краем глаза он заметил какое-то движение в узкой щели между двумя сараями. Повернув голову, лейтенант увидел притаившегося в закутке безрукого инвалида. На пару секунд глаза их встретились, и Алекса поразила сквозившая во взгляде оборванца тоска. Один из конвоиров заметил движение лейтенанта, поднял с земли камень и запустил в безрукого. Но еще до того, как камень вылетел из руки бандита, инвалид исчез в своей щели, будто его и не было. Камень гулко ударился о стену сарая, сил на бросок бандит не пожалел.

Яма встретила офицера напряженно ожидательными взглядами четырех глаз. Алекс не стал томить солдат неизвестностью.

– Письмо отцу я написал, он должен прислать посредника, который договорится о сумме и условиях передачи денег. На все про все, думаю, месяца полтора-два уйдет.

Слова лейтенанта были встречены с оптимизмом, все-таки в этой яме им придется провести месяцы, а не годы. Да и продажа в османийский султанат им не грозила. Только лежащий на соломенной подстилке Закарин по-прежнему остался ко всему безучастен. Лейтенанту невольно вспомнился тоскливый взгляд безрукого инвалида наверху.

– Дурасов, дай Закарину воды.

– Будет исполнено, господин лейтенант!

– И на другой бок его переверните.

Пока рядовые возились с безногим, Алекс опустился на пол и прислонился спиной к холодной каменной стене. Кто этот безрукий и почему он так пристально на него смотрел? Кроме того, в голове роилась масса других вопросов, вот только информации для ответов на них было ничтожно мало. Оставалось только ожидать вечернего возвращения старожилов и надеяться, что от них удастся получить нужные сведения, а потом придумать реальный план мести Хамиди. А сволочное время словно специально не торопилось, испытывая на прочность терпение лейтенанта.

– Безрукий-то?

Фелонов дожевал лепешку, хлебнул из кувшина воды.

– Точно не знаю, он тут давно, говорят, чуть ли не десять лет как. Он капитаном был по фамилии Каспарич. Сюда раненым попал, когда наши еще за реку ходили бандитов гонять. Хамиди ему выкупиться предложил, только родственники платить отказались.

– Денег не было?

Унтер покосился на лейтенанта.

– Точно не знаю, но слышал, что деньги у них были. Только совести не было. Бей капитану палец отрезал и родственникам отправил. Те второй раз отказались. Каспарич второго пальца лишился, потом третьего, а уж потом и правой руки. Только родственникам на это наплевать было. Тогда Хамиди ему вторую руку отрубил и выгнал.

– Почему же он опять здесь?

– А куда ему идти? Без рук, да он еще и умом тронулся. А тут ему и Фатьма что-нибудь даст, эти объедков кинут, в крайнем случае у собаки можно еду отобрать.

– Понятно. Сам-то давно здесь?

– Да уже три года.

Какая-то ассоциация мелькнула в голове Алекса, но сейчас было не до нее. Несколько секунд лейтенант размышлял, с чего бы начать выкачивание информации, решил, что лучше с общей обстановки. Фелонов оказался настоящим кладезем ценных сведений. За годы, проведенные в плену, он не только в яме сидел, но и несколько раз ходил с караванами Хамиди в качестве грузчика и погонщика лошадей. Последний факт особенно заинтересовал Алекса.

– А дорогу отсюда найти сможешь?

– Смогу. Только зачем это вам? Вас же все равно выкупят. – Унтер тяжело вздохнул и продолжил мысль: – Да и бесполезно бежать. Горных троп я не знаю, а на дороге нас охрана первого же каравана схватит.

– Потом Хамиди отдадут?

– Скорее всего, отдадут, – подтвердил опасения лейтенанта Фелонов. – Хамиди здесь многие боятся и уважают, мало кто рискнет с ним ссориться. Но он не единственный бей. Правда, если попасть к другому, то вряд ли нам станет лучше. Хамиди – еще не самая большая сволочь среди местных беев, но уж, по крайней мере, сейчас знаешь, чего от него можно ждать.

Магу потер лоб и сформулировал вопрос по-другому:

– А сюда сможешь отряд провести?

– Незаметно – не могу. Хороший проводник может скрытно провести несколько человек через горы, но его еще надо найти. Да и малыми силами сюда соваться бесполезно.

– А большими?

– Про большие вам бы Каспарич больше мог рассказать. Насколько я знаю, крови будет много, а толку… – Фелонов безнадежно махнул рукой. – Хамиди вместе с другими беями в горы уйдет, чтобы их поймать, дивизии не хватит.

– Так что же, совсем никакого решения нет?

– Есть, наверное, –