Боец с автоматом кивнул на убитых партизан.

– Пусть с этой падалью остается, возиться с ним не надо будет.

Долговязый парень в солдатской шинели вперил взгляд в Скоморохова:

– Сдавай, сволочь, оружие и полушубок снимай, мне в самый раз будет.

Андрей улыбнулся и с криком: «Огонь!» – бросился на долговязого. Секунда, и он повалил противника на снег. В тот же миг раздалась очередь из автомата Дегтярева и выстрелы из винтовки. Два немецких пособника были убиты сразу. Еще двое выстрелили в ответ из винтовок и метнулись к землянке Двужильного, но пули настигли их у раскрытой двери. Ербол и Казимир подбежали к Скоморохову. Андрей лежал на долговязом парне, крепко прижимая его к земле. Тот не пытался сопротивляться и лишь испуганно таращил глаза. Скоморохов поднялся, холодно посмотрел на предателя:

– А теперь говори, кто вы такие? И что здесь случилось?

Долговязый приподнялся, встал на колени, дрожащими руками поднял шапку, быстро заговорил:

– Всё, всё скажу, только не убивайте! Нашу группу собрали из военнопленных, кто с немцами сотрудничать согласился. Специально, чтобы вливаться в отряды партизан или окруженцев, а затем их уничтожать самим или с помощью германских солдат и полицаев. Немцы поручили нашей группе обнаружить отряд, который произвел взрывы автомобилей и железнодорожных путей в этом районе.

– Что здесь произошло ночью?

– Мы дождались, когда все уснули, убили часового, а потом…

Долговязый всхлипнул, пригладил жидкие рыжеватые волосы. Скоморохов нетерпеливо спросил:

– Что было дальше?

– Некоторые сопротивлялись, – долговязый взглядом указал на Ербола, – его земляк забежал в землянку, стал отстреливаться, мы его ранили, хотели живым взять. Когда двое наших в землянку ворвались, там рвануло. Мы и не знали, что это склад, где взрывчатка с минами хранилась. Нам об этом один из пленных рассказал, маленького роста. Фамилия у него такая…

– Веремейчик?

– Да. С ним мы еще одного взяли раненого и женщину, жену комиссара.

Казимир отодвинул Скоморохова.

– Где они? Где Данута?

Долговязый испуганно отшатнулся.

– Девка здесь, в землянке, где комиссар жил. Остальных увезли на санях, как только светать начало, а нас оставили вас дожидаться.

Казимир бросился к землянке. Вскоре оттуда раздался пугающий крик. Скоморохов кивнул Ерболу на пленника:

– Посмотри за ним.

Когда он вошел в полутёмную землянку, Казимир стоял на коленях перед обнаженным телом Дануты и гладил растрепанные окровавленные волосы девушки. Рядом лежал её отец. Андрею хватило одного взгляда, чтобы понять, что девушку сначала изнасиловали, а потом убили выстрелом в голову. Казимир оглянулся. Его взгляд был пугающе безумным. Он взял винтовку, медленно поднялся и вышел из землянки. Скоморохов снял шапку, он словно завороженный не мог оторвать взгляда от Дануты. На миг ему показалось, что перед ним лежит Варя, он прикрыл глаза, стиснул зубы, чтобы отогнать видение. Истошный крик и выстрел заставили его прийти в себя. Андрей выбежал из землянки. Казимир, опустив голову, стоял у распростертого на снегу тела долговязого предателя.

Убитых партизан похоронили в воронке, которая образовалась после взрыва склада боеприпасов. Когда земля скрыла тела убитых, Ербол, держа открытые ладони перед собой, начал вполголоса произносить незнакомые Казимиру слова. Скоморохова поведение казаха не удивило. В Астрахани ему приходилось видеть, как хоронят покойников мусульмане. Он понял, Ербол читает молитву, провожая земляка и друга в последний путь…

Ночь пришлось провести в землянке Двужильного. Когда Скоморохов проснулся, Казимир был уже на ногах. Бледное лицо и красные воспаленные глаза говорили о том, что он провел бессонную ночь. Разговор сапер начал с упрека:

– Вчера мы должны были их догнать, отбить пленных и отомстить за наших товарищей.

– Вчера, после перехода, мы бы этих немецких прихвостней не догнали. Но мы обязательно им отомстим. А сейчас надо уходить. Отсутствие дружков снова приведет их сюда, и, думается, не одних, а с подмогой.

– Куда пойдем?

Скоморохов, встал, надел полушубок, шапку, взял в руки трофейный немецкий автомат.

– К деду Миколе. Ему надо срочно уходить.

– Может, он уже ушел? Взрыв был слышен далеко.

Скоморохов задумчиво сказал:

– Вот это мы и проверим.

На остров пробрались благодаря Казимиру, которому не раз приходилось наведываться к лекарю. То, что они увидели, повергло их в уныние. Вместо дома деда Миколы они увидели пепелище. Рядом лежали убитые собаки. Тел деда Миколы и его жены они не нашли. Скоморохов сел на обгорелое бревно, обхватил руками голову. К нему подошел Казимир.

– Это дело Веремейчика, он знал, как пройти на остров. Похоже, они взяли стариков с собой.

Ербол огорченно спросил:

– Почему не ушли? Зачем здесь остались?

Казимир посмотрел на болото.

– С острова путь один, по нему эти нелюди сюда и пришли. Деду Миколе деваться некуда было. Да и куда ему с больной женой? Опять же, характер у него. – Казимир вновь обратился к Скоморохову: – Что будем делать, командир?

– Ночью пойдем в село. Надо поговорить с Ярыной, узнать, где находятся старики и остальные пленные, а также выяснить, где расположился этот паскудник Макар со своими ублюдками. Надеюсь, что они еще в селе.

Казимир и Ербол согласились с решением Скоморохова. Ночью все трое подобрались к дому Ярыны. Женщина впустила их в жилище, со слезами рассказала, что стариков, жену комиссара и раненого партизана вечером повесили рядом с полицейским участком.

Когда Скоморохов спросил:

– Где Веремейчик? – Ярына ответила:

– У пастарунку, ен цапер разам з палицаями, и тыя, што партызанами прыкидывалися, таксама там. Стараста Богдан да мяне прыходзиу, сказау, што пяцера з них партызаны учора забили.

Выяснилось также, что днем на железной дороге у моста взорвался поезд, а потому людей Макара оставили в селе, чтобы найти виновных. На помощь им в село прислали грузовик с немецкими солдатами. Скоморохов посмотрел на Казимира:

– Помнится, ты хотел отомстить за Дануту.

– Хотел.

– Тогда веди.

Темными улицами села подобрались к участку. Свет в окнах одноэтажного деревянного здания бывшего сельсовета был погашен. Полицаи и люди Макара спали. У дверей, кутаясь в тулуп, стоял часовой с винтовкой. Ясная луна освещала его сутулую фигуру. Казимир взял полицая на прицел. За углом соседнего дома с немецким автоматом в руках притаился Скоморохов. Он внимательно наблюдал, как Ербол подбирается к зданию с другой стороны. Еще минута, и его силуэт мелькнул у одного из окон. Удар прикладом, звон разбитого стекла, взрыв гранаты. Полуодетые полицаи и бойцы Макара с криками выбегают на улицу, выпрыгивают из окон и тут же падают на снег, сраженные выстрелами партизан. Скоморохов снова и снова давит указательным пальцем на спусковой крючок автомата. «За убитых товарищей! За Дануту! За комиссара!» Быстро меняет опустевший магазин и снова стреляет: «За Двужильного! За деда Миколу!» На другом конце улицы появляются бегущие силуэты немецких солдат. Скоморохов громко свистнул. Пора уходить…

Уходили вдвоем. Ербол, убитый пулей в голову, остался лежать рядом со зданием полицейского