– За это банк возьмет небольшую добавочную сумму, – предупредил меня клерк. – Дополнительная отчетность и контроль, как вы понимаете.

– Разумеется.

– Прошу проверить список.

Я бегло пробежался взглядом по зеленым строчкам. Почерк убористый, прекрасно разбираемый. Что ж, можно смело сказать, что я весьма неплохо обеспечен. Персонаж Росгард настоящий крез по сравнению с канувшим в Лету Крашшотом. Зеленый цвет чернил говорит о приходе. Будь цвет красный – расход. Мой личный гроссбух.

Ко времени, когда я закончил изучать ряды цифр, принесенный мною мешок сам собой опустел больше чем наполовину. Избирательная телепортация прямо из закрытого мешка… это круто. Если я правильно понял, в мешке остались предметы не принятые банком в качестве той или иной валюты. Кстати говоря, среди «денежных» строчек была одна привлекшая мое внимание – в ней речь шла о пятнадцати хрустальных флаконах, наполненных сапфировой слюной анкха редкого. Каждый флакон считался одной «монетой», по ценности приравниваемой к двумстам пятидесяти золотым монетам.

Интереснейшая валюта… это в какой же стране за покупки слюной расплачиваются? Прямо в кассу плюют? Или же в бутылочку цедят? А как сдачу дают? А чаевые как вручают? Благодарным плевком в лицо? И хоть убей, не могу вспомнить, где именно получил флаконы. Наверняка затесались среди подарков от несчастных крабберов.

Черт… крабберы… меня укололо сожаление. Ведь я сыграл немалую роль в недавней трагедии. Я сначала вернул им бога Диграция, а затем привел его к падению в божественный ад. Несчастные крабберы, не успев обрадоваться возвращению бога-краба, тут же начали его оплакивать. И в этом виноват я…

– Все ли правильно, господин Росгард?

– Все верно.

– Прекрасно. Деньги уже отправлены в денежное хранилище. Предваряя возможный вопрос, сразу замечу, что клиентам запрещен доступ в банковское денежное хранилище.

– Я полностью доверяю банку Вальдиры в вопросах обеспечения безопасности моего вклада, – незамедлительно ответствовал я.

– И мы сделаем все, чтобы ваше доверие к нам не пошатнулось, господин Росгард. Вернемся к предметам… прикажете разместить их равномерно по трем ячейкам? Хотите лично разместить их по ячейкам?

– Прежде чем ответить, хочу задать один крайне важный для меня вопрос, – спокойно улыбнулся я и, глядя клерку в глаза, осведомился: – Как насчет богов?

– Прошу прощения? Богов?

– Да. Если, к примеру, некое божество разгневается и решит наказать меня, забрав из банка все мои деньги и вещи… Может ли такое случиться?

– Нет, – ответ был быстр и категоричен. – И да.

– Теперь я вынужден просить прощения… не совсем уяснил…

– Все зависит от того, кому принадлежат права на предмет, – пояснил служитель. – Если предмет является из разряда особенных и по праву принадлежит божеству, то оно может призвать личную вещь одним усилием воли. И мы никак не сможем этому помешать.

– А если не принадлежит?

– Прошу прощения, сударь, но, как я понял, речь идет о крайне мощном предмете с божественной силой. Банк Вальдиры в любом случае не согласится принять подобную вещь на хранение. Просим понимания.

– Ясно, – несколько огорченно вздохнул я. – Тогда прошу вас самостоятельно разместить предметы из мешка по трем ячейкам. Если не хватит места, я арендую четвертую ячейку. Деньги за регистрацию счета и аренду ячеек прошу снять с моих денежных вкладов.

– С какого из ваших денежных счетов?

– С золотого стандарта.

– Ваше пожелание выполнено, господин Росгард. – Служитель склонил голову, а лежащая перед ним темно-серая книга уже бесследно исчезла. – Может ли банк Вальдиры помочь вам как-нибудь еще?

– Нет. Благодарю за помощь.

– Это мы благодарим вас, сударь. И желаем всего хорошего.

– Всего хорошего, – попрощался и я, вставая со стула.

Золотистая дымка и высокий стул исчезли, я развернулся и пошел к высоким двустворчатым дверям в конце просторного зала, наполненного народом. Посетители разговаривали на пониженных тонах, вели себя сдержанно и мудро скрывали цель визита. Однако болтливых глупцов хватало: я сделал не больше тридцати шагов и, сам того не желая, успел услышать, сколько монет на счету у прелестной девушки с персиковыми волосами, сколько бутылок весьма особого рома скрыто в ячейке торопливого лысого гнома, сколько рубинов сумел благополучно донести до банка улыбчивый паренек в сером камзоле. Кто их тянет за языки?

Большая часть моих денег находится в банке. Они и в моей Личной Комнате были в полной безопасности. Но, во-первых, я устал о них спотыкаться. И я уже дважды успел поскользнуться на изумрудах. А во-вторых, деньги могут понадобиться в самые необычные моменты. И при этом в таких местах, где к большому и частому удивлению некоторых приключенцев имеются отделения банка Вальдиры, но нет и намека на ЛК. Ну и в-третьих, я решил навести порядок в личных делах и вещах. Ибо хаос порождает хаос. Проклятье… я все чаще начинаю разговаривать как мой отец…

Чтоб ему!

Мягкий перезвон привлек мое внимание к окну сообщений, едва я успел выйти из здания банка. Послание от Киры. Оно оказалось весьма интересным и несколько тревожным:

«Рос, твоего отца забрали стражи. Хотят посадить за решетку. Я задержусь – выкуплю его, но это займет время, ждем судью, а тот не торопится – вкушает лангустов».

«Просто отлично! – написал я в ответ. – И за что повязали папашу?»

«Он врезал начальнику порта. Жирному Мухсию из местных. Его еще Мухой кличут».

«Неплохо он начал свой первый день в Вальдире. За что ударил Мухсия?»

«Тот гад сам виноват – ударил матроса, драившего палубу пришвартованного судна и случайно забрызгавшего проходящего мимо с досмотром Мухсия. И тут твой отец как врезал Мухсию! Подскочил и в челюсть с размаха! Убить не убил, конечно, Мухсий даже не пошатнулся, но шум начался страшный».

«Черт! Что вы в порту делали вообще?»

«Он захотел посмотреть на парусные суда. Ты не волнуйся. Я его выкуплю. Просто задержусь чуть дольше – опоздаю на полчаса».

«Ок. Передай ему при первой возможности слова несчастного сына: «Преступник, хватит позорить родную фамилию!»

«Я не стану такое говорить! Я, кстати, тоже хотела врезать Мухсию! Просто меня опередили!»

«Сбор в Кроме!»

«Ок, до связи. Твой папа хороший! Справедливый!»

Отец, отец. Он не сумел сдержать характер и в этом мире. Впрочем, я испытывал гордость – мой отец хороший, защищает простых людей от наглых вельмож. Он рассказывал с несвойственным ему жаром о том, как в дореволюционные времена избивали по-черному простых моряков, причем зачастую били ни за что – просто из офицерской прихоти. Скучно было господам офицерам – вот и развлекались, избивая моряков. Не везде так было, конечно, но много где. Во время рассказа лицо старшего Грохотова краснело, брови смыкались над переносицей, губы сжимались, он начинал стучать кулаком о ладонь, а я, совсем еще пацан, сидел на краешке высокого стула в его кабинете, разглядывал глобус, гладил рукоять кортика и смотрел на грозного отца.

Хм… а ведь в тот день я зашел спросить, чем же так славен героический крейсер «Варяг», чья превосходная модель занимала почетное место у нас в зале, к вящему неудовольствию