Ворон скосил глаза к потолку и прикрыл рот указательным пальцем.

– Брось. Я позаботился, чтобы остаться незамеченным, а за тобой не наблюдают, я проверял.

Хотел бы он знать, как Никита сумел это выяснить. Впрочем, вдаваться в технические возможности эмиоников казалось сейчас совершенно неуместным.

Ворон поднялся и подошел к окну, стараясь, чтобы движения не выглядели торопливыми. Если здесь все же установлена миниатюрная камера, наблюдатель должен видеть, как дурной сталкер, увидев плохой сон, идет проветриться и подышать Зоной, а не то, как он неожиданно срывается с места и несется открывать окно, впуская кого-то невидимого для сложной техники.

– Каркать положено мне, но я, пожалуй, воздержусь, – сказал Ворон, хватаясь за раму. Оконная ручка легко повернулась, пластик работал безупречно.

Никита ничем не напоминал среднестатистического сталкера: самый обыкновенный тип, которого легко встретить по всему Подмосковью, в поношенной, но добротной одежде и кедах (ну да, дождей в Зоне не бывает, как и грязи). Неопрятные волосы, отросшие чуть ли не до плеч, скоро удастся завязывать в хвост и выдавать не за небрежение парикмахерскими и собственным внешним видом, а заявкой на стиль. Он легко спрыгнул в комнату, стащил с плеч небольшой компактный рюкзачок и уселся на стул у стола. Чтобы не пялиться на него, Ворон вернулся к кровати.

Никита, покопавшись в рюкзаке, вынул из него «крест» и кинул ему. Ворон все это время глядел в другую сторону. Подождав с полминуты (специально отсчитывал про себя секунды), небрежно потянулся и словно невзначай уронил на артефакт руку.

– Все же не веришь мне?

– Скорее, чую слежку, – сказал Ворон. – Наверное, если я внезапно исчезну с мониторов, они заподозрят что-то неладное.

– Пусть так, зато не прочтут по губам, – усмехнулся Никита. – К тому же, если сюда ворвутся, ты точно узнаешь, следят ли за тобой.

– Резонно. – Ворон ухватил артефакт, встал и, пройдя к двери, тщательно запер ее на два оборота замка. Тот был хлипенький, а петли – еще хуже, однако и до окна всего пара шагов: Никита успеет, а он сумеет задержать ворвавшихся.

– Что по аномалиям внизу? – спросил он первым делом.

Никита побарабанил пальцами по столешнице.

– Без оборудования даже не вздумай. Забудь, как страшный сон, – ответил он, и Ворон кивнул, внимая совету. Он именно это и предполагал, но уточнить следовало.

– Где я? – Этот вопрос занимал его ничуть не меньше. Ворон привык смотреть из своего окна на лес и видеть лишь его. Он мог разгуливать замысловатыми коридорами, но не представлял, как выглядит со стороны это здание. К тому же не доверял прекрасной «Нагайне», которая вполне могла и обмануть.

– Мы в сердце Измайловского парка, – сказал Никита вроде и бесстрастно, но в его голосе вдруг почудилось едва уловимое злорадство.

В отличие от Дениса и самого Ворона Гранин являлся обычным человеком, просто попавшим не в то время в ненужное место. Хотя… будь он вовсе не выдающимся, Сестринский не заинтересовался бы им, и Дим не пришел бы его выручать и учить.

«Мог ли профессор знать историю Никиты и сопоставить факты? Предполагал ли, будто его пропавший брат станет одним из эмиоников, и более того – введет его в „семью“?» – подумал Ворон, тотчас уверился в собственной неспособности к пониманию других людей вкупе и гениев в частности и предпочел раз и навсегда закрыть тему. Если на каждом шагу станет подозревать тайный умысел, то рано или поздно выдумает невесть какую пакость.

– Плохо, – прошептал Ворон. Он предпочитал прогулки по югу и юго-западу Москвы всем прочим. Северо-восток столицы, а тем более восток представлялись ему даже не темным лесом, а непроходимыми дебрями. – Я практически не знаю прилегающих районов. Если бы хоть немного севернее или южнее. Да хотя бы центральнее…

– Думаю, тебя специально привезли именно сюда, – заметил Никита.

– Значит, все-таки следили.

На некоторое время воцарилась тишина. Никита молчал, а Ворон принимал окончательное решение.

– Мне необходим сканер, хотя бы самый заурядный. Еще… гайки, шурупы, любая компактная, не слишком тяжелая дрянь, которой удобно размахнуться и запустить перед собой.

– До стены не так уж далеко, – произнес Никита, доставая из рюкзака старинного вида детектор. Ворон подобный лет десять назад видел, и то в старой Зоне.

– Да поможет мне зрительная память, – фыркнул Ворон. – Впрочем, главное – выйти на большую улицу и не сворачивать. Откуда такое чудо?

Никита пожал плечами.

– Даже не представляешь, сколько в башнях Москва-Сити интересного барахла.

– Как раз наоборот, представляю. Дети – всегда дети. – Ворон взял прибор и повертел в руках. Пальцы помнили гораздо больше и лучше него самого: сразу приняли единственно правильное и удобное положение, под мизинец попала кнопка включения, указательный и средний покрутили колесико настройки. – Ты смотри, работает. Матерь божья!.. – неуместное и совершенно несвойственное ему восклицание вырвалось, стоило сканеру отразить буйство аномалий, в прямом смысле слова расцветших под окном.

– Выключи, засекут.

Ворон внял совету.

– Неужели ты думал, будто я подсунул бы тебе муляж?

– Разумеется, нет, но не проверить не мог.

Никита вздохнул. Его все еще задевало чужое недоверие, хотя пора было бы к нему привыкнуть. Привычка проверять все, любую мелочь давно впиталась Ворону в кровь.

– Я проведу тебя до самого КПП, если не случится ничего экстраординарного, – заверил Никита.

– А оно обязательно случится, – хмыкнул Ворон, напоминая: – Вокруг Зона. И именно поэтому я сейчас буду говорить, а ты – внимательно слушать и запоминать. А потом, когда мы уйдем отсюда и вдруг обнаружим погоню, пойдешь вперед, даже побежишь, если потребуется, потому как я стану гирями на твоих ногах. Сестринскому я нужен живым, а информацию ты потом передашь Дэну. Пусть уже он решает, что из нее стоит знать Шувалову или кому бы то ни было еще.

– Отличный план, – проворчал Никита. – А Дэн меня пристрелит сразу, чтобы не мучился, или медленно в бетон катком закатает? Я ведь, по его мнению, кину тебя в Зоне, считай, предам.

– Не терплю истеричной драматичности, – сказал Ворон, поморщившись. – Ничего он тебе не сделает, можешь передать, что морду стоит бить мне лично, я даже сопротивляться почти не стану – разве лишь позлить.

– Знаешь, когда-то я ему сильно завидовал.

– А теперь? – поинтересовался Ворон и чуть приподнял бровь.

– Сочувствую, – вздохнул Никита. – Если бы Дим не просто умер, а постоянно выкидывал коленца с кренделями, я б с ума съехал.

– Дэну лишь на пользу немного от меня отдыхать.

– Хоть бы ты предпочитал Багамы или Карибские острова, а не гробиться в Зоне.

Ворон усмехнулся. Не столько этим словам, сколько собственным мыслям. Интересно, почему Никита пришел? Неужто переживал? И за кого, интересно, больше? Зона умела направлять темных сталкеров и требовать с них исполнения своих желаний. Она никогда не ломала их о колено, но волю… госпожи они чувствовали очень четко и не смели не повиноваться. Может