Это было неожиданно. В зале не нашлось бы ни одного человека, не знавшего о враждебности Этельреда ко мне, и вот теперь меня превозносят здесь, в жилище Этельреда? На меня стали оборачиваться, затем кто-то топнул ногой, и вскоре весь зал наполнился шумом. Даже Этельред ухитрился дважды пристукнуть рукой о кресло. Этельхельм сиял, я же хранил невозмутимость, пытаясь угадать, какая змея таится под сенью этой непредвиденной лести.

– Для моего короля удовольствие, – сообщил Этельхельм, когда грохот поутих, – содержать мощные силы в Лундене. Эта армия всегда готова отразить данов, наводняющих восточную часть нашей страны.

Заявление было встречено молчанием, и это едва ли стоило счесть сюрпризом. Лунден, крупнейший в Британии город, являлся частью Мерсии, но вот уже много лет находился под управлением западных саксов. Этельхельм намекал, хотя и уклончиво, что отныне город официально становится частью Уэссекса, и люди в зале уловили посыл. Он мог им не нравиться, но если такова была цена за помощь западных саксов в войне с данами, то она уже заплачена и потому приемлема.

– Мы сохраним эту могучую армию на востоке, – заявил Этельхельм. – Армию, предназначением которой является вернуть Восточную Англию под власть саксов. Вам же, лорды, предстоит держать армию здесь, на западе. И вместе мы сумеем изгнать язычников с нашей земли! Мы будем сражаться заодно! – Он помолчал, озирая зал, потом повторил последнее слово: – Заодно!

И на этом остановился. Это была очень резкая концовка. Олдермен улыбнулся епископу, улыбнулся примолкшим людям на скамьях перед ним и сошел с помоста.

«Заодно», – обронил он, и это определенно означало брак поневоле между Уэссексом и Мерсией. Змея, похоже, скоро выползет на волю.

Пока говорил Этельхельм, епископ Вульфхерд присел, но теперь снова поднялся.

– Необходимо, лорды, – произнес он, – чтобы мы собрали мерсийскую армию, которая освободит северную часть нашей страны от последних язычников и тем самым распространит власть Христа во всех частях нашего древнего королевства.

Кто-то в зале попытался заговорить, но я не мог разобрать слов, и прелат перебил неизвестного.

– Пожалованные нами новые земли станут платой воинам, которые нам нужны, – резко заявил Вульфхерд, и его слова пресекли любые возражения.

Войско следовало кормить, оплачивать, вооружать, снабжать лошадьми, доспехами, щитами, обучать. Витан улавливал запах новых налогов, но епископ, очевидно, предлагал отдать в уплату армии захваченные у данов фермы. Почему бы нет? Идея не из худших. Мы побили данов, изгнали их с большого куска мерсийской земли, и есть смысл гнать их дальше. Именно этим занималась Этельфлэд близ Сестера, но делала она это без поддержки воинов или денег мужа.

– Армии нужен предводитель, – заявил епископ.

Змея выпустила трепещущий язычок.

В зале повисла тишина.

– Мы долго размышляли над этим, – елейно продолжил Вульфхерд. – И много молились! Мы предали решение во власть всемогущего Господа, и Он, в неизреченной милости своей, дал ответ.

Змея выползла на свет, поблескивая глазками.

– В этом зале присутствует дюжина мужей, способных повести войско против язычников, – продолжил прелат. – Но возвышение одного над прочими повлечет за собой ревность. Если бы господин Утред был здоров, перед нами не стоял бы выбор! – «Лживый ублюдок», – подумал я. Епископ снова заговорил. – Мы все молимся о выздоровлении господина Утреда, но, пока этот светлый день не наступил, должны найти человека, обладающего всеми признанными способностями, бесстрашием и безупречной репутацией.

Эрдвульф. Все взоры в зале обратились на него, и я ощутил, как мятеж зреет среди олдерменов. Эрдвульф – не один из них, это выскочка, который местом начальника ближней дружины обязан сестре Эдит, делящей с Этельредом ложе. Я почти ожидал увидеть ее на витане, возможно в роли сиделки Этельреда, но ей хватило ума оставаться в тени. Или кто-то мудрый ей подсказал.

Тут прелат обнародовал свой сюрприз, и пасть змеи открылась, показав длинные изогнутые клыки.

– Господин Этельред почитает за благо, чтобы его дочь вышла замуж за Эрдвульфа, – объявил он.

По залу прокатился вздох, потом ропот, и снова наступила тишина. Люди хмурились, скорее озадаченно, чем возмущенно. Женившись на Эльфинн, Эрдвульф войдет в семью Этельреда. Пусть сам он будет не из знатного рода, зато королевскую кровь его супруги никто не поставит под сомнение. Эльфинн – внучка короля Альфреда, племянница короля Эдуарда. Раздвинутые бедра сестры принесли Эрдвульфу командование дружиной, а теперь Эльфинн разведет ноги, чтобы он взобрался еще выше. Умно. Кое-кто порывался взять слово, но голоса тонули в рокоте большого зала. Затем произошла еще одна неожиданность – заговорил сам Этельред.

– Мне угодно… – начал он, потом остановился перевести дух. Голос его был слаб, и люди в зале зашикали, чтобы расслышать. – Мне угодно, – снова заговорил Этельред, сбивчиво и невнятно, – чтобы моя дочь Эльфинн вышла за лорда Эрдвульфа.

«Лорда? – подумал я. – Лорда Эрдвульфа?» Я изумленно смотрел на Этельреда. Тот вроде как улыбался. Я перевел взгляд на Этельхельма. Что выигрывает Уэссекс от этого брака? Быть может, это ради того, чтобы ни один мерсийский олдермен не смог, женившись на Эльфинн, унаследовать власть Этельреда, и тем самым Эдуарду будет открыт путь к трону? Но что удержит самого Эрдвульфа от узурпации? И тем не менее Этельхельм одобрительно кивал и улыбался, а потом пересек зал и заключил Эрдвульфа в объятия. Более открытого знака быть не могло – король Эдуард Уэссекский желает, чтобы его племянница сочеталась браком с Эрдвульфом. Но почему?

Мимо прошел отец Пенда, направляясь к двери. Он глянул на меня, и Осферт напрягся, ожидая от молодого священника очередных обвинений, но Пенда не сбавил шага.

– Ступай за попом, – велел я сыну.

– Что?

– Он пошел отлить. Иди и помочись рядом с ним. Давай!

– Я не хочу…

– Ступай и отлей!

Утред ушел, а я наблюдал, как Этельхельм возводит Эрдвульфа на помост. Последний выглядел красивым, уверенным в себе и сильным. Он опустился на колени перед Этельредом, который простер руку. Эрдвульф поцеловал ее, повелитель Мерсии сказал что-то, но слишком тихо, чтобы мы могли расслышать. Епископ Вульфхерд склонился, внемля, затем распрямился и обратился к залу:

– Господину Этельреду угодно, чтобы его дочь вышла замуж в день праздника святого Этельвольда.

Кто-то из священников затопал ногами, остальной зал подхватил.

– Когда День святого Этельвольда? – спросил я у Осферта.

– Этельвольдов два, – педантично ответил тот. – И тебе следует знать, что оба они родились под Беббанбургом.

– Когда? – рявкнул я.

– Ближайший будет через три дня, господин. А день поминовения епископа Этельвольда отмечался в прошлом месяце.

Три дня? Слишком скоро, чтобы Этельфлэд успела вмешаться. Ее дочь Эльфинн выйдет замуж за врага прежде, чем она узнает об этом. Сей враг до сих пор стоял на коленях перед Этельредом, а витан провозглашал ему здравицы. Несколько минут назад совет презирал Эрдвульфа по причине его низкого происхождения, но теперь все уловили, откуда дует ветер, причем крепкий. Ветер дул с юга, из Уэссекса. Во всяком