– Спасибо, – поблагодарил я Осферта.
Течение уже несло «Птицу света» и «Дочь Тюра» вниз, все дальше от пожара, который с каждым мгновением становился все ярче и яростнее. Поднимавшийся вверх дым застлал звезды. Мы заранее закидали в трюм «Птицы» растопку и уголь и поставили там последний из имевшихся котлов для дегтя, и вот сейчас я опрокинул жаровню, выждал немного, чтобы убедиться, что тлевшие угли разгорелись, и перебрался на «Дочь Тюра». А затем мы перерубили канат, удерживавший «Птицу» рядом с «Дочерью». Мои люди сели на весла и принялись усиленно грести, чтобы увести наш корабль от очередного пожара. Я вставил рулевое весло в уключину и навалился на него, поворачивая «Дочь Тюра» к середине реки. И в этот момент над нами, сверкая лезвием, пролетел брошенный с берега топор и шлепнулся в воду позади нас, не причинив никакого вреда.
– Поднять голову орлана! – приказал я своим людям.
– Кьяртан! – Фритьоф, сидя верхом на высоком вороном жеребце, скакал вдоль берега, стараясь держаться вровень с кораблем. Кто-то из его людей метнул в нас копье, но оно упало в воду. – Кьяртан!
– Меня зовут Утред! – крикнул я в ответ. – Утред Беббанбургский!
– Что? – не понял Фритьоф.
– Утред Беббанбургский! Передай от меня привет ярлу Зигурду!
– Ублюдок!
– Передай говноеду, которого ты величаешь господином, что не стоило пытаться убить меня!
Фритьофу и его людям пришлось осадить лошадей, так как путь преграждал приток реки. Комендант осыпал меня проклятиями, но мы уже не разбирали слов, быстро удаляясь от берега.
Небо над бухтой было подсвечено заревом от горящего флота Зигурда. Не на всех кораблях занялся хороший огонь, и я был уверен, что людям Фритьофа удастся спасти одно или два судна, может даже больше. Еще я был уверен, что они попытаются преследовать нас, – именно поэтому я поджег «Птицу света», которая дрейфовала, замедляясь и все сильнее отставая от нас. Из ее трюма вырывались языки огня и жадно набрасывались на изящные обводы. Я надеялся, что корабль очень быстро потонет и его остов заблокирует проход по реке.
Я помахал Фритьофу и расхохотался. Зигурд придет в ярость, когда узнает, что его одурачили. Причем не просто одурачили, а выставили круглым идиотом. Да еще и его драгоценный флот превратили в пепел.
Позади нас в воде отражались красные блики огня, а впереди реку серебрил лунный свет. Течение стремительно несло нас к морю, и нам хватало шести весел, чтобы держать курс. Я вел корабль по центру реки, где было глубже всего, и на поворотах внимательно прислушивался, не чиркнем ли мы днищем по дну, однако боги благоволили нам, и «Дочь Тюра» стремительно проходила все излучины. Мы продвигались быстрее, чем верхом, и именно поэтому я купил судно – чтобы облегчить наше бегство. К тому же у нас была огромная фора перед любым кораблем, который отважился бы броситься в преследование. Примерно через час после бегства «Птица света» остановилась и вскоре всполохи от пожиравшего ее огня пропали. Я решил, что она потонула, заблокировав проход.
– Чего мы достигли, господин? – Осферт стоял рядом со мной на носу «Дочери Тюра».
– Мы выставили Зигурда полным дураком, – сообщил я.
– Но он не дурак.
Я знал, что Осферт не одобряет меня. Он не был трусом, но, как и его отец, считал, что войны отступают перед разумом и победы можно достичь благоразумием. Однако в сражении часто огромную роль играют эмоции.
– Я хочу, чтобы даны нас боялись, – объяснил я.
– Они и так боятся.
– А теперь будут бояться еще сильнее, – уверенно отрезал я. – Ни один дан не нападет на Мерсию или Уэссекс, зная, что его дому грозит опасность. Мы показали, что можем достать их в самом центре их земель.
– Или мы разбудили в них желание отомстить, – задумчиво произнес Осферт.
– Отомстить? – переспросил я. – Думаешь, без этого даны оставили бы нас в покое?
– Я опасаюсь атак на Мерсию, – уточнил Осферт, – набегов из мести.
– Буккингахамм будет сожжен, но я велел им всем уйти оттуда и двигаться к Лундену.
– Вот как? – удивленно произнес он и нахмурился. – Значит, сгорит и дом Беорнота.
Я расхохотался, затем прикоснулся к серебряной цепочке у него на шее.
– Хочешь поспорю на эту цепочку, что не сгорит? – предложил я.
– Почему ты считаешь, что Зигурд не сожжет дом Беорнота? – изумился он.
– Потому что Беорнот и его сын – люди Зигурда.
– Беорнот и Беортсиг?
Я кивнул. У меня не было доказательств, только подозрения, но земли Беорнота, расположенные так близко к владениям в Мерсии, уже давно не подвергались набегам и разорению, что говорило о наличии каких-то договоренностей. Беорнот, подозревал я, слишком стар для тягот долгой войны, поэтому заключил свой мир, его же сын слишком ожесточен и полон ненависти к западным саксам, которые, по его мнению, лишили Мерсию независимости.
– Сейчас я не могу доказать это, – признался я Осферту, – но позже обязательно докажу.
– Пусть так, господин, – осторожно согласился Осферт, – но все равно, чего мы добились? – Он обвел рукой окрашенный заревом небосклон позади нас.
– Кроме того, что подергали за бороду Зигурда? – уточнил я и навалился на весло, поворачивая «Дочь Тюра» к внешней стороне крутой и длинной излучины. На востоке небо просветлело, еще не поднявшееся солнце окрасило в розовый редкие облачка. Пасшиеся на берегах коровы провожали нас бесстрастными взглядами. – Твой отец, – сказал я, зная, что эти слова взбесят его, – всю жизнь держал данов в узде. Уэссекс – это крепость. Но ты и так знаешь, чего хочет твой отец.
– Все земли, где говорят по-английски.
– А их не соберешь только строительством крепости. И данов не разгромишь, просто обороняясь от них. Нужно идти в наступление. А твой отец никогда не атаковал.
– Он отправил экспедицию в Восточную Англию, – напомнил Осферт.
Альфред действительно однажды снарядил морскую экспедицию в Восточную Англию, чтобы наказать данов Эорика, которые устраивали набеги на Уэссекс. Однако эскадра Альфреда практически ничего не достигла: корабли западных саксов были большими и с
