Вскоре солдаты заносили их рюкзаки уже в дом. В их числе была и «капральша». Саша со вздохом в последний раз окинул ее взглядом, а она, поставив рюкзак к стене и резко обернувшись, неожиданно подмигнула ему и, грациозно покачивая сильными бедрами в облегающих штанах, вышла в дверь.

Потом они помылись чуть теплой водой в душе, расположенном внутри дома. Впрочем, их явно не ждали сегодня, потому что воды еле хватило, чтобы смыть мыло. Но и это неплохо. Новых штанов ни у кого из ребят не было, поэтому надели старые, а вот трусы и футболки сменили, как и носки. Поэтому все сразу почувствовали себя обновленными. И только потом они вышли на веранду, где за столиком уже хлопотала женщина, расставляя глиняные чашки с росписью, тарелочки с печеньем и горшочки с медом. Были здесь также и сыр, и масло. Рассевшись, выпили чаю, чем-то напоминавший привычный, но все же отличавшийся. Андрей Леонидович представил женщину за столом, которая являлась его женой. При этом пояснил, что она очень близкий ему человек во всех отношениях, знает про него все и тайн от нее он не имеет. Но по-русски она почти ничего не понимает, кроме нескольких слов, потому что надобности в этом здесь нет.

– Как все же хорошо снова поговорить по-русски, – вздохнул Андрей Леонидович, откидываясь на спинку стула. – Что там вообще творится-то, расскажите.

– Ну, – замялся Саша, – про путч вы знаете?

– Знаю, – ответил он. – Вы здесь не первые. Начинайте с девяноста девятого.

Ребята переглянулись и начали рассказ. Про смену президента, про то, что новый правитель первым делом навел порядок на Кавказе. Как начала потихоньку восстанавливаться экономика и расти цены на нефть. Про короткую войну с Грузией и последовавший вскоре раздрай с Украиной. Как экономика страны начала барахлить из-за санкций и падения цен на нефть и про мировой кризис. Как снова начали грызться с американцами и влезли в Сирию. Понятно, что всего так сразу и не расскажешь, но их собеседник тем не менее то улыбался, то хмурился, переживая за страну, в которой он родился и так давно ее оставил. А потом ребята попросили рассказать его, как он сюда попал.

– Естественно, через водопад, которого нет у нас, но есть здесь, – ответил он. – Я был учителем истории в Петропавловске. Попал туда по распределению после окончания института в Новосибирске. Знаете же, была такая практика в Советском Союзе. – Ребята закивали. – Не то чтобы мне денег не хватало, но тогда было в порядке вещей на лето подряжаться в геологические партии рабочими. Надо было только подмазать директора школы, чтобы он отпустил на все лето, что несложно. Публика там собиралась очень интересная, так что было весело. Вот и я пристроился к одной такой партии, которая, как вы, наверно, догадываетесь, работала в окрестностях хорошо знакомой нам всем речушки. Они ничего конкретного не искали, это была съемочная партия, уточнявшая геологию района и составлявшая более подробные карты. Это был мой второй выезд в поля, как говорят геологи. Я даже прикупил себе ружье по этому поводу, оформил охотничий билет. И вот в начале лета девяносто первого года мы отправились в горы ставить базовый лагерь. Потом начались плановые работы. Все шло замечательно, пока одна маршрутная пара не столкнулась нос к носу с медведем. Вообще там положено ходить с оружием, но это лишний вес, да и ружье постоянно цепляется за ветки. В общем, некоторые ленились его с собой таскать, надеясь на авось и сигнальную ракетницу в кармане. Эти были из таких. Шли по руслу ручья, заросшего кустами, и столкнулись с медведем вплотную. Тот воспринял неожиданное появление людей как угрозу и бросился на них. Геолога сразу завалил, порвав когтями. Тот даже ракетницу достать не успел. Рабочий кинулся бежать. Да куда там. Медведь его, конечно, догнал. Но не просто порвал, а решил попробовать. Их растерзанные тела мы нашли на следующий день, когда отправились на поиски по известному маршруту. Медведь крутился рядом, возможно, мы прервали его трапезу. Сгоряча начали стрелять по нему, но серьезного вреда не причинили, только ранив. А это, знаете ли, уже страшно. Мало того что зверь попробовал человечины, так еще и подранок. В общем, бросились догонять. Тот перевалил через отрог хребта и спустился в другую долину, начал уходить по ней вверх. Мы постоянно видели капли крови на камнях, все надеялись, что он ослабеет. Как назло, уже в конце спуска со склона один геолог сильно подвернул ногу и идти не мог. Оставили его у реки, а меня вместе с ним на всякий случай. Остальные погнались за медведем вверх по долине. Каково же было мое изумление, когда спустя немного времени я увидел на другом берегу реки зверя, спускавшегося вниз по течению. Потом я подумал, что это был, скорее всего, другой медведь. Но тогда я выстрелил в него. Даже не знаю, попал или нет. Но медведь развернулся и начал убегать. Что мне было делать? Сидеть и ждать? Да, еще и геолог завопил, что уйдет зверюга. Река в том месте была не очень широкая, метров двадцать от силы, и текла по каменистой шевере, а значит, неглубокая. Я перезарядил ружье и бросился на другой берег. Набрал воды в болотные сапоги, а потом еще и оступился. Течение потащило меня вниз. Если бы не ружье, то я бы, скорее всего, смог выбраться или зацепился бы, на худой конец, за какой-нибудь камень. Но мне его было жалко, а с одной рукой мне никак не удавалось за что-то ухватиться. Так меня протащило мимо вопящего на берегу геолога, а когда я увидел, что меня несет в порог, и я наконец бросил ружье, то было уже поздно. Река сузилась, стала глубже, и течение усилилось еще больше. В общем, так я туда и свалился. Потом, находясь в каком-то мутном мареве, ухватился за нечто твердое примерно на уровне воды. Только благодаря этому я не утонул в бурлящем котле. Начал взбираться на эту невидимую опору, но рука скользнула, и я полетел головой вперед. Снова упал в пену, еле вынырнул, наглотавшись воды. Потом с трудом выбрался на совершенно другой берег. Естественно, никакого геолога выше по течению не было. Там вообще никого не было. А было жарко и росли совершенно другие, не знакомые мне деревья…

– Вас не искали? – участливо спросил Игорь.

– Может, и искали, – грустно ответил Андрей Леонидович. – Но сюда за мной никто не пришел, и пришлось устраивать свою жизнь уже здесь.

– Обратно нырнуть в