– Всё равно придётся, – пробурчал Балмер, не сомневающийся в своей правоте. – Макс прав, внутри этих консервных банок никого нет, кроме, может быть, сдохших автоматов. Давайте хотя бы постучимся в каждый бак, вдруг нам откроют?

– Не знал, что ты верующий, – засмеялся Фьюри.

– Что ты имеешь в виду?

– Это же из Библии? «Стучите – и откроется вам…»

– Не богохульствуйте, еретики, – назидательным тоном заговорил компьютерщик корабля Руби Кнох, который и в самом деле знал Библию и даже везде возил её с собой в книжном варианте. – Это слова Иисуса Христа: «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам».

– Можем и постучать, – захохотал Браннер.

– Заканчивайте экскурсию, – оборвал веселье экипажа Харрисон.

Разговоры стихли.

Шаттл послушно поплыл вокруг необычного комплекса, нацелясь стволами аппаратуры и видеокамер на мерцающие снежной коростой стены башен.

Второй поход к чужой станции (с чем согласились все астронавты) на шаттле также не принёс каких-либо открытий.

Баки-башни комплекса не имели ни дверей, ни люков, ни окон, а его обитатели никак не реагировали на манёвры гостей, даже после того, как они осуществили идею Балмера постучать.

Стучали долго, облетев пять башен, и всё без толку.

– Сказал же – надо пробивать стенку, – напомнил о себе Балмер.

Упрямства ему, как и здоровья, было тоже не занимать.

Совещались недолго.

Время уходило, самочувствие экипажа не улучшалось, хотя все начали понемногу привыкать к воздействию «юлы» здешнего гравитационного поля, и Харрисон принял решение:

– Пробьём дыру в коробе перехода между зданиями. Режим работы прежний.

– Я пойду! – вызвался Балмер. – Один!

– Обойдёмся ползунами. Вслед за ними, если не произойдёт ЧП, пойдёт группа…

– Я! – не дал ему закончить эксперт.

– Пойдёт группа в составе…

– Я пойду!

Раздались смешки.

– Успокойтесь, Эдвин, – сказал Харрисон недовольно, – вы пойдёте тоже, как специалист по ксенологике. Старший группы – Родольфо, оператор – Макс. Готовьте технику.

– БК? – деловито осведомился пилот.

– Полная упаковка, – ответил капитан.

Под аббревиатурой БК подразумевался боекомплект для группы, а полная упаковка означала, что шаттл понесёт на борту вдобавок к штатному оружию – плазмерам и лучемётам ещё и переносные ракетные «стингеры». Кроме того, все члены экипажа были вооружены персональными лучевыми бластерами.

Погрузка необходимого оборудования, оружия и роботов в катер заняла четверть часа.

Нокс открыл люк грузового отсека, и аппарат, облитый светящейся плёнкой силового поля, выскользнул из корабля в черноту пространства.

Для проникновения внутрь чужого комплекса выбрали ближайший переход от первой башни ко второй.

Родольфо Ковалик опустил шаттл до высоты в два метра над бугристым валом камня и снега.

Фьюри, отвечающий за работу всех периферийных технических систем корабля, выпустил ползуна – робота на манипуляторах, похожего на метровой высоты кенгуру. Робот нёс в кармане «живота» обыкновенный электрический резак, способный функционировать в условиях вакуума.

Для начала решили не пользоваться излучателями и взрывными устройствами.

Робот-ползун потоптался у стенки короба, как коростой покрытой кружевным слоем инея и снега, выбрал почти свободный от изморози участок.

– С богом! – сказал Родольфо.

Макс активировал робота.

Манипулятор плавно поднёс к стенке переходного коридора диск пилы, снабжённый сверхпрочными карбонитовыми зубьями, диск бесшумно завертелся, вонзаясь в матово-коричневую поверхность. Посыпались искры.

Астронавты невольно подались вперёд, морально помогая роботу резать стенку перехода.

Уже было известно (после спектрального анализа), что материал короба необычен и состоит из нитей иридия и палладия, пронизывающих другой не менее экзотический металл – технеций. Причём это были не обычные чистые элементы, существующие и на Земле, а их изотопы. Они, очевидно, и придавали необыкновенную твёрдость материалу. Люди такие удивительные смеси создавать не умели.

Фьюри отключил резак, робот отвёл пилу.

Несколько секунд астронавты рассматривали небольшую царапину на стенке, оставленную зубьями резака.

– Дупель пусто, – глубокомысленно проговорил Фьюри.

– Попробуй ещё раз, – сказал Харрисон, видевший то же, что и разведчики на борту катера.

Резак снова вонзил зубья в стенку короба.

На сей раз операция длилась несколько минут, однако с тем же успехом. Материал переходника оказался намного прочнее, чем суперсплав пилы. Она смогла сделать лишь царапину глубиной в один сантиметр.

– Ладно, пробуем бластер, – не потерял присутствия духа и бодрости Макс Фьюри. – Интересно, держит этот материал высокую температуру или нет?

– Толщина стенки здесь не больше пяти сантиметров, – сказал Балмер, изнывающий от нетерпения. – Прорежем.

– Отведите машину, – потребовал Харрисон, – в сторону.

Ковалик повиновался, сместив катер на два десятка метров влево.

Сверкнул лазерный луч.

На сей раз работа пошла повеселее. Металл яростно сопротивлялся, однако глубина реза росла достаточно быстро, и через минуту луч бластера пробил оболочку коридора.

В образовавшуюся щель вынеслась белёсая струя пара: это замерзал при температуре всего на четыре градуса выше абсолютного нуля вырвавшийся из коробчатого перехода воздух.

– Режем дальше, – сказал Харрисон.

– За полчаса пробили дырку длиной в два сантиметра, – скептически заметил Балмер. – Так мы сутки провозимся.

– Согласен, замучаемся, – поддержал его Фьюри.

– Хорошо, готовьте комплект «си-шестых», – сказал Харрисон. – Уверены, что бластер не справится?

– Капитан, ты же сам всё видел. Режет, но слишком медленно.

– Хорошо, – повторил Харрисон. – Рассчитайте размер дырки.

– Нокс пусть считает.

Харрисон замолчал, сообразив, что волнуется и ведёт себя по-дилетантски, как стажёр во время первого полёта. Расчёт необходимой мощности и конфигурации заряда СИ-6 действительно должен был делать компьютер корабля, получивший данные о плотности материала