– О, я буду рада прогуляться с вами по городу.

– Правда? – восхитился Парацельс.

– Конечно! – заверила его Жевена.

– Тьфу, – смачно плюнул Акаций, висящий вниз головой. – Ох уж мне эти телячьи нежности. Наконец-то он собрался с духом и пригласил ее на свидание! Кстати, без валерьянки вам никак не обойтись! Что за первое свидание без валерьянки?

Аграфена пихнула кота в бок, тот злобно на нее покосился, но замолк.

– А что сегодня за праздник? – спросила Аграфена. – Это какая-то ваша ежегодная традиция?

– Вовсе нет. Просто церемония открытия новой статуи на площади, – ответила Жевена. – Мэр весь город пригласил. Будет угощение, ожидаются выступление духового оркестра и танцы.

– О, тогда мы тоже сходим, – обрадовался кот.

– Значит, увидимся вечером, – госпожа Жевена напоследок обворожительно улыбнулась присутствующим и вышла из аптеки.

Парацельс мечтательно вздохнул и уставился ей вслед.

Десять минут спустя дверь снова распахнулась. Ввалились Триш и Пима, обвешанные какими-то железками и мотками кабелей.

– Нашли что искали? – спросила у них Аграфена.

– Почти! – радостно ответил Пима. – Теперь у нас точно все получится!

– Смотри, не разочаруй меня больше, чем я от тебя ожидаю, – мрачно напутствовал его кот, которому так и не досталось валерьянки.

Не успели мальчишки пройти в дом, как за ними следом вошла госпожа Лавдотья, супруга мэра. В руках она держала свою крысоподобную собачку Пигмалиона, а сопровождала ее Николея. Гигантская дочь мэра шагала в огромном пышном платье голубого цвета с множеством кружевных юбок. На ее голове сидела широкополая шляпа из таких же кружев, украшенная здоровенным бантом.

– Цирковой шатер на двух ногах, – ошарашенно произнес Акаций.

– Госпожа мэрша? – удивился Парацельс. – Вам снова нужно средство от обмороков?

– У меня прежнее еще не кончилось, – Лавдотья с опаской покосилась на Акация. Ее собачонка снова залилась звонким лаем, от которого всем срочно захотелось заткнуть уши. – И кстати, хорошо, что вы все здесь. Вас-то мне и нужно.

– Нас? – удивилась Аграфена.

– Конкретно тебя, девочка. Мы можем поговорить где-то в укромном уголке?

– Только в кухне, – недоуменно ответила Аграфена.

Госпожа Лавдотья тут же поволокла ее туда. В помещении, куда они пришли, царил настоящий погром. Сцилла недавно вернулась с рынка и теперь готовила обед. Грязные тарелки и кастрюли стояли везде, куда ни кинь взгляд. На полу были просыпаны мука и специи, на всех столах валялись обрезки рыбы и овощей.

– Ну и запашок тут, – поморщилась супруга мэра. – Морите тараканов?

– Нет, – удивленно ответила Аграфена.

– О, как же я могла перепутать?! Это же варево моей сестры! Я и забыла, что ее кушанья могут свалить с ног быка.

– Ты?! – вызверилась Сцилла на Лавдотью. – Дорогая нелюбимая сестрица, каким ветром тебя принесло в нашу клоаку? Неужели соскучилась?

– По тебе? Не смеши меня! Я пришла поговорить с Разрушительницей заклятий.

– Думаешь, поможет? – расхохоталась Сцилла. – Такую ведьму, как ты, уже ничто не спасет!

Жена мэра без лишних разговоров вытолкала ее из кухни и захлопнула за Сциллой дверь. Вскоре они остались вчетвером с Николеей и заливающимся писклявым лаем Пигмалионом. Дочка мэра затолкала собачонку в свою сумочку необъятных размеров и застегнула на молнию. Лай сразу стал звучать намного тише.

– Так вот, дорогая моя девочка, – заговорщицким шепотом произнесла Лавдотья. – Взгляни на мою обожаемую доченьку.

Аграфена недоуменно уставилась на Николею, а та – на нее. Дочка мэра огляделась в кухне, взяла со стола кусок копченой колбасы и с невозмутимым видом впилась в него зубами.

– И что с ней не так? – поинтересовалась Аграфена.

– Видишь ли, она… – госпожа Лавдотья тщательно подбирала слова. – Скажем так, не совсем красавица… И это очень странно, ведь и я, и мой супруг – писаные красавцы.

– Правда? – нахмурилась Аграфена. Она смерила взглядом толстушку Лавдотью, от кончиков туфель до самой вершины ее метровой башни из волос, затем попыталась вспомнить, как выглядит мэр Портофей. Те еще красавцы.

– Я всегда подозревала, что это происки проклятых эсселитских ведьм, – заявила госпожа Лавдотья. – Они просто заколдовали мою девочку, потому она и не блещет красотой, как мы!

– И когда же это случилось?

– Кто его знает? Эсселиты очень хитры и коварны. Такие же, как эти ужасные коты. Они могли провернуть свое грязное дельце много лет назад. Нам нужно срочно все исправить, чтобы выгодно выдать девицу замуж. Я так давно мечтаю о богатом и красивом зяте… Но кто в здравом уме позарится на такую образину?

– И что вы предлагаете? – не поняла Аграфена.

– Но ты ведь Разрушительница заклятий! И появилась в нашем городе как нельзя вовремя! Итак, что тебе нужно, чтобы разрушить злые чары?

– Точно неизвестно, – пожала плечами Аграфена. – Обычно – просто постоять рядом с заколдованным объектом либо прикоснуться к нему.

– Тогда коснись моей дочки! – потребовала Лавдотья. – Живо! И посмотрим, что случится.

Аграфена удивленно посмотрела на нее, но возражать не стала. Она просто положила руку на плечо толстушки, для чего ей пришлось взобраться на ближайший табурет, и сосредоточенно закрыла глаза.

Дочка мэра продолжала молча пережевывать колбасу, безучастная ко всему происходящему. Постояв так некоторое время, Аграфена снова взглянула на Николею. Ничего не изменилось.

– Я не вижу изменений! – воскликнула супруга мэра. – Пробуй еще раз!

Аграфена снова положила руку на плечо девице. И снова ничего не поменялось.

– Мошенница! – завопила вдруг госпожа Лавдотья. – Даже с простеньким заклятием справиться не смогла! А еще собралась с монстром бороться!

Аграфена даже опешила от такой наглости.

– И ты еще называешь себя Разрушительницей заклятий?! Бездельница!

– Позвольте, я себя никогда так не называла. Это прозвище мне дали жители нашей страны…

– Жалкие тупицы! Какая из тебя Разрушительница? Ты даже не смогла вернуть красоту этой мартышке!

– Мамаша! – грянула вдруг Николея. Она как раз доела колбасу. – Хватит уже всем говорить, что я уродина! Я в своей красоте уверена и отлично знаю себе цену! Это ты вечно сравниваешь меня с гиппопотамом!

– Да ты и есть гиппопотам, моя бедная несчастная заколдованная девочка! – заломила руки Лавдотья.

– Вот уж дудки! Я просто немного крупная, вот и все! И хватит терять тут время, пойдем лучше в кафе. Что-то я проголодалась, а пирожные сами себя не купят! А еще раз назовешь меня страшилой, я съем твою мерзкую собачонку!

Лавдотья ошарашенно вытаращила глаза.

В этот момент в кухню вбежали Акаций, Триш и Сцилла. Похоже, подслушивали под дверью. Николея захохотала, сунув в рот кусок свежего батона, а госпожа Лавдотья повернулась к обомлевшей Аграфене и продолжила сыпать обвинения.

– Самопровозглашенная самозванка! – вопила она. – Грош цена всем твоим способностям. Видишь, до чего ты довела мою дочурку? Она уже дерзит своей любимой мамочке!

– А вы не думали, что не в заклятии дело? – робко попыталась возразить Аграфена.

Тут Николея увидела Триша и кокетливо ему подмигнула. Триш молча развернулся и пулей вылетел из кухни.

– И ты еще смеешь обвинять меня в глупости? – завопила Лавдотья. Ее собачонка высунула голову из сумочки Николеи и снова визгливо залаяла, поддерживая свою хозяйку.

– Да тут все обвинения давно доказаны, – сказала Сцилла и начала подталкивать сестрицу к выходу. – Проваливайте отсюда, мне еще