Алида почувствовала, как где-то в центре ее груди зарождается дрожь и расходится волнами по телу, добираясь до самых кончиков пальцев. Она все поняла. Точнее, знала и слышала раньше, но сегодня почему-то не приняла во внимание, когда решила просить магической помощи. Из-за этого проклятого Договора их сила исчезла, остались лишь крохи. Никто из тех, кто соберется скоро на бал, не сможет помочь Ричмольду, что бы с ним ни случилось. И она, Алида, тоже не в силах ничего изменить. Есть, правда, одна робкая, несмелая надежда, в осуществление которой ей самой не очень-то верилось… Подавив новый всхлип, она осторожно спросила:

– А что, если Манускрипт восстановят? Магия к вам вернется?

Симониса печально вздохнула, и сердце Алиды покрылось тонкой корочкой льда. Слишком много отчаяния было в этом вздохе. Слишком мало надежды.

– Столько страниц потеряно, что мы даже не знаем, целы они или уничтожены временем, – сказала чаровница. – Наши, конечно, не признаются, но мало кто верит в то, что сила вернется к нам. Владыка верит. Он делает все, чтобы мы вновь зажили прежней жизнью, веселые, полные магии, как молодые деревья – свежим соком. Если бы ты слышала, как мы пели и плясали в былые времена на своих балах! Как кутили молодые альюды: земля дрожала под их босыми ногами, а в небо взлетали тысячи искр волшебных костров. Тогда и мир был моложе, и мы могли жить так, как нравится нам самим. Альюды могли бы стать сильнее, будь нас больше… Каждый смертный или присягнувший, закладывая часть своего естества, помогает нам стать могущественнее. Его Аутем питает нас, дарит силу и власть. Чем больше ручьев впадает в реку, тем она полноводнее.

Алида ковыряла мох большим пальцем ноги. Мурмяуз беззаботно мурчал, свернувшись клубком на коленях у Симонисы. Она не будет сейчас плакать. Она сейчас соберется и хорошо все обдумает, найдет выход. Нашла ведь она Симонису, которая поможет ей принять решение, даст мудрый совет. Симониса ведь такая добрая и умная. По крайней мере, такой она описывалась в сказках.

Внезапно Алида вспомнила. Сказки. В ее потрепанной книжке было что-то… что-то важное. Она порылась в сумке и достала книгу, нежно погладив пальцами корешок. В суете дней она и забыла о своей верной спутнице, которая столько раз составляла ей компанию в часы мечтаний. Тогда Алиде хотелось совсем немногого: чтобы оладьи и молоко всегда были теплыми да увидеть бы ведьму верхом на помеле. Чаровница сидит сейчас рядом, живая, настоящая, хоть и без помела, а оладьи – не главное.

Она пролистала ветхие страницы с пятнами какао и нашла то, что искала:

Не принимай пищу из его рук.

Не смотри ему в глаза.

Не называй ему своего имени.

Не танцуй с ним на балу.

– Что просит Вольфзунд в обмен на силу? – сглотнув ком в горле, спросила Алида, поражаясь собственной смелости.

Симониса выронила кольцо из травинки, которое крутила в тонких пальцах, и непонимающе уставилась на новую знакомую.

– Что ты такое говоришь, девочка?

– Вы говорили, вам нужны присягнувшие. Для усиления всего племени. Вольфзунд ведь может обратить… человека в альюда? Что для этого нужно? Неужели… продать душу целиком?

Симониса нахмурилась и поджала губы, явно недовольная словами Алиды. Но в следующую минуту морщинка, залегшая между бровями, разгладилась, и она легонько улыбнулась.

– А что там дальше, в твоей книжке? – Симониса мягко дотронулась до руки девушки, побуждая перелистнуть страницу. – Ты ведь читала дальше?

Алида посмотрела на нее из-под сдвинутых к переносице бровей. Чаровница будто догадалась, что эту главу она частенько пролистывала, не удостаивая даже беглым взглядом. Там ведь не было ничего интересного, никаких чудесных приключений, просто какие-то скучные описания. Алиде не нравилось читать это, и она сразу пролистывала туда, где в книге начинается следующая волшебная сказка с иллюстрациями.

– Нет, – вымолвила Алида. Почему-то ей стало стыдно перед травницей, но та ободряюще улыбнулась.

– Тогда давай я сама тебе прочитаю. Или расскажу, если в книге описано неточно.

Чаровница взяла томик сказок из рук Алиды и, пробежавшись глазами по странице, начала читать вслух:

– Сущность человеческая, или же Естество, воспринимается людьми как нечто неделимое и цельное, однако древние учения выделяют несколько ее составляющих. Воля, разум и чувства подчиняются душе, главнейшему компоненту Естества. Все вместе объединяет тело – оболочка. Воля, разум и чувства у каждого человека развиты по-своему, и чем сильнее эти составляющие, тем сильнее сам человек.

Симониса взглянула на Алиду, будто желая удостовериться, что собеседнице все понятно. Алида кивнула и сказала:

– Продолжайте, пожалуйста.

Симониса стала читать дальше:

– Воля, называемая также Аутем, нередко являлась предметом сделки между людьми и альюдами. С помощью определенных действий возможно отделить Аутем от Естества и передать его в пользование предводителю альюдов.

– Постойте, – сказала Алида. – Отделить этот Аутем… То есть волю… Но для чего?

– Вольфзунд всегда высоко ценил человеческий Аутем, столь тонкую и сильную субстанцию. В былые времена он совершал множество сделок, ценой которых была воля человека. А взамен давал все, что просил смертный: богатство, власть, исполнение любых желаний – людям обычно несложно угодить.

– И те четыре действия, ну, там, где не ешь, не смотри в глаза и все такое, – они служат для отделения Аутема? – догадалась Алида.

– Верно, – согласилась Симониса.

– А желание может быть любым? – осторожно поинтересовалась Алида.

– Кроме воскрешения мертвых и убийства живых – любое, – ответила Симониса с легкой улыбкой.

В голове у Алиды кипели мысли. А что, если попросить у Вольфзунда вернуть наставников и помочь Ричмольду? Он сможет? И что становится с человеком…

– А что бывает с человеком, который передал Аутем? – спросила она, предчувствуя, что ничего хорошего с этими бедолагами не происходит.

– Он впадает в зависимость от главы альюдов, – сказала Симониса. – Обычно Вольфзунд давал им задания, которые они обязаны были выполнить в оговоренный срок. Если человек не справлялся, то в услужение Вольфзунду попадали сначала разум, потом чувства – и так вся душа оказывалась во владении Вольфзунда. Естественно, и тело уже принадлежало Владыке – так человек превращался в его раба.

Дрожь прошибла Алиду, но она решила выяснить все до конца. Неизвестно ведь, когда еще представится возможность вот так запросто поговорить с Симонисой. А что, если эта сделка, при которой закладывают волю, – единственный способ найти бабушку и вернуть ей человеческий облик? Что, если это поможет и Ричмольду?

– Для чего Вольфзунду нужна человеческая воля? – спросила Алида. – И не многовато ли – воля и выполнение заданий ради исполнения одного желания?

– Девочка моя, порой люди просят такое, за что не жалко отдать и остальные части Естества, – грустно улыбнулась Симониса, теребя кончик косы. – Жадность и безрассудство – вот в чем люди не знают границ. А Вольфзунд, заключая такие