Благодаря вашей вовлеченности в процесс вероятность успеха навыка «Запугивание» стала выше, чем обычно, и теперь его эффективность повышена.

Запугивание (продвинутый, активный): Устрашение используется не только для проклинания и запугивания оппонента. Также с его помощью можно использовать убеждение и угрозу в одном и том же диалоге. Теперь ваши угрозы более соответствуют ситуации, и вы можете подавлять собеседников своей харизмой.

Расход маны: 50

<Вероятность убеждения НПС увеличилось до 60%. Помимо этого, при применении на монстра есть 60% вероятность понижения морали и накладывания на него эффекта оцепенения на 3 секунды. При неудачном использовании способности враждебность к вам повышается на 60%>

Дополнительный эффект Продвинутого Запугивания: Харизма

<Ваши глаза излучают уверенность и всезнание. Как дополнительный эффект Запугивания, Харизма повышает вероятность убеждения НПС в стандартном диалоге на 30%. К тому же, при успешном применении на монстра есть 5% шанс введения того в неконтролируемое состояние >

«Хм? Интересно.»

Как и большинство его способностей, «Запугивание» не улучшалось далее уже имеющихся 299 очков. Средний уровень навыка достигается легко, но ради Продвинутого уровня необходимо попасть в некую особую ситуацию, либо совершить достаточно нетривиальные действия. Для развития этого навыка необходимо было использовать его на деле, что всегда связано с определенным риском. Благодаря старейшинам, «Запугивание» Арка стало гораздо сильнее, а также приобрело дополнительный эффект. Что называется, одним выстрелом двух зайцев.

К этому времени ДжастисМэн и Реабилитанты уже разгадали намерения Арка.

– Мы видим, что ты не замышляешь ничего дурного, но тебе пора остановиться.

– Да, они просто проверяли нас!

– Разве ты не видишь, теперь они желают сотрудничать.

– Я вижу… – согласился Арк низким голосом. Но при этом добавил, обратившись к старейшинам: – Я слежу за вами.

После убедительного выступления Арка дальнейший ход собрания пошел без каких-либо проволочек. Переговоры союзных сил клана Баран и Темного Братства проходили под единоличным председательством Арка, а к каждому старейшине по-прежнему был приставлен ассасин. Хоть Арк и принимал решения путем голосования, но больше это было похоже на диктатуру: все понимали, что никто здесь не способен оспорить его мнение, и старейшинам оставалось лишь безмолвно внимать его распоряжениям.

– Я, будучи проводником между кланом Баран и Темным Братством, временно беру командование над войсками на себя.

– Да!

– Как отметили старейшины, на данный момент у нас практически нет шансов победить Накуджуков в открытом бою. Восток занят врагом, но пока мы ничего не можем с этим поделать. Нам необходимо продолжать собираться с силами.

– Да!

– А пока, мне нужно немного отдохнуть…

– Да!

Арк почувствовал настолько сильную власть над этими людьми, что невольно сравнил себя с Гитлером. Казалось, люди в шатре с радостью согласятся, даже если он предложит добавить в дневной рацион немного собачьего дерьма.

«Ха, теперь мое «Запугивание» настолько сильно? Но расслабляться не стоит», – подумал он про себя.

А вслух сказал:

– Во избежание трений между частями войска, старейшины останутся с армией до самого конца противостояния. Их присутствие на передовой придаст смелости и боевого духа солдатам. Не беспокойтесь, они будут защищать вас любой ценой, – обратился Арк к пораженным старцам.

Их лица заметно потемнели при этих словах. По сути, их держали в плену до конца предстоящей битвы. Шамбала и Реабилитанты не возражали, пока Арк распределял задачи. Сконцентрировавшись, он обратился к Шамбале при помощью «Шепота».

– Чудно, не так ли? Вот так нужно вести дела.

– Слов нет.

Так, с прибытием Арка приготовления клана к войне набрали новые обороты.

Хен-Ву умоляюще смотрел на доктора. Его мать прошла регулярный осмотр 3 дня тому назад. Пациентам со сложными заболеваниями, вроде его матери, полагалось проходить полное обследование каждые 2 месяца, так как простой осмотр не мог показать полную картину. У больных после восстановления в интенсивном отделении терапии часто начинались различные осложнения, и по этой причине их необходимо было регулярно осматривать, и в случае возникновения осложнений им выписывались дополнительные медикаменты, а порой и приходилось проводить еще одну операцию.

«У нее не проявлялось никаких симптомов на протяжении года…»

Это уже случалось и 2 года, и 3 года тому назад. Она, казалось, шла на поправку, но в какой-то момент ее состояние ни с того ни с сего начинало стремительно ухудшаться. Поэтому Хен-Ву и не смог сдержать беспокойства, в очередной раз придя за результатами осмотра.

«Все будет хорошо. Ее состояние значительно улучшилось. Нет никаких причин для беспокойства», – молился Хен-Ву, сложив ладони на груди.

Врач едва слышно бормотал себе под нос, просматривая файлы на экране:

– Пациент номер 809, Пак Со-Ми…

На сей раз это занимало больше времени, чем раньше. В чем дело? Они нашли у нее что-нибудь? Хен-Ву косился в монитор, пытаясь что-нибудь в нем разглядеть, однако он в любом случае не разбирался в медицинской терминологии. Врачи пытались общаться с пациентами и их близкими, не используя заумных слов, но в своих записях, разумеется, писали понятным для себя и своих коллег языком. Впрочем, диагноз вроде «терминальной стадии рака» был одинаково понятен и врачам, и простым смертным.

– Хен-Ву?

Его разошедшийся поток мыслей был прерван врачом, неожиданно повернувшимся на крутящемся кресле к нему лицом.

– А?.. Да!

Хен-Ву весь напрягся, но врач успокоил его улыбкой.

– Судя по результатам осмотра, состояние вашей матери значительно улучшилось.

– П-правда?

– Да, по показаниям осмотров на протяжении последних шести месяцев, можно с уверенностью утверждать, что у нее началась ремиссия[1]. Ни рентген, ни магнитно-резонансная томография, ни анализы крови не показали ничего нового. О полной ремиссии говорить еще рано, но надежда есть.

– Спасибо! Спасибо вам огромное!

Хен-Ву долго тряс руку врачу, не переставая кланяться. При мысли о пяти последних годах жизни в его голове громыхали яркие фейерверки. Уже шел 6 год с того дня, когда ему