— Приехал в кино сниматься.

— Хэх… Снимут?

— Откуда я знаю?

— Дурачок! А деньги ты с собой привез?

Добровольно подставляюсь:

— Да, двести евро.

Вот он — оргазм! Граф без печени разевает в немом хохоте свою коричневую пасть. Его никто не поддерживает. Тогда он, качая головой, напоказ достает свой бумажник. В нем ворохом мелькают русские пятитысячники. Искоса смотрит на меня, ловя впечатление. Я продолжаю добродушно улыбаться. Он немного удивленно разворачивает портмоне, видимо решив, что я не обратил внимания. Выпускаю тонкую струю дыма прямо в деньги. Все, кроме него, смеются.

Граф захлопнул портмоне. Надулся.

— А кем ты там, в своей Германии, работаешь?

— Шеф охраны в танцхаусе.

— Хмык! Шеф… охраны… В жизни бы не пошел на такую работу…

Всё. Надоел дрочила старый.

— А я бы тебя и не взял. Мне настоящие мужики нужны, а не… — Делаю легкую паузу, проглатывая слово — пусть сам домыслит чего похуже. — Вот Сашу взял бы с удовольствием.

Неожиданно фыркнув в чашку с кофе, рассмеялся его второй, дотоле молчаливый, спутник. Саша укоризненно смотрит на парня. Тот, подавившись смехом, делает серьезное, понимающее лицо. Саша устало снимает очки. Глядит на меня долго и пристально. У него добрые, умные, хорошие глаза. Говорит немного растерянно:

— Да… охранником… в дискотеку… Мне, с сегодняшнего утра, уже полтинник. Так-то, Максим.

Как он все-таки похож на Юрия Сенкевича! Тот же спокойный, тяжеловатый взгляд, та же неспешная пластика. Спрашиваю, не родственник ли.

— Нет, но я хорошо его знал. Нам многие говорили о том, что мы похожи. Он умер в шестьдесят шесть… Так вот, Максим… В Германии живешь…

Глаза Саши «Сенкевича» теплеют еще больше.

Он резко поворачивается к молодому усачу:

— Визитку.

Тот, слегка поперхнувшись кофе, отрицательно качает головой и выразительно смотрит.

— Дай ему визитку, я сказал.

Усатый нехотя лезет в сумку и протягивает мне белый кусочек картона. Н-да… Под гербом вытиснено: «Генеральный штаб Российской Федерации». И ниже, скромнее: «Начальник управления Александр…». Саша с легким любопытством смотрит на меня. Это уже не испытание, во взгляде его отеческая теплота. Но все равно. Надо держать хвост пистолетом до конца. Уважительно хмыкнув, кидаю визитку в карман куртки.

— Здорово! Так вы же и есть самый главный охранник Российской Федерации!

— Точно, Максим. Спасибо тебе.

— Да за что же?

— Вырастешь до моих лет — поймешь…

Официант приносит счет. Со вздохом, неспешно собирается Александр, суетится неприятный тип, проверяя наличие своего портмоне, третий спутник уже ждет их у двери.

Саша хлопает меня по плечу:

— Ну, если что, звони, Максим.

— Обязательно.

— И знаешь, — говорит он мне на ухо, — найди хорошую девушку, трахни ее, и пускай она родит тебе сына. Вот увидишь, я чувствую — у тебя будет сын.

Дверь за моими случайными собеседниками закрывается. Я переглядываюсь с официантом. Он пожимает плечами. Всякое бывает на свете.

Докурив последнюю сигарету, выхожу на морозный воздух. Иду по направлению к «Таганской», когда глаз вдруг ловит летящую сзади быструю тень. Резко оборачиваюсь и… спиной врезаюсь в другого нападающего. Чувствую легкий удар в бедро и вижу, как мой мобильный телефон, описав широкую дугу, падает и разваливается пополам. Разворачиваюсь к ним, готовясь отстаивать свои двести евро, но тут же слышу торопливый говорок:

— Извините, пожалуйста, мы сейчас все поправим, ваш телефон…

Двое молодых, спортивного вида парней подбирают вещи и суют мне в руки. Меня интересуют не столько деньги, сколько мобильник, куда забиты все московские адреса и телефоны. А вот и он, целый, собранный и даже заботливо вытертый платком. Парни, еще раз извинившись, продолжают неспешный бег. Ну ладно, бывает. Наслушался сказок о криминальной Москве, вот и мерещится теперь. Я оглядываю утоптанный снег, проверяю карманы. Нет, всё на месте.

Мягко шурша, захлопываются двери поезда в метро. Я сижу, улыбаясь, в пустом вагоне и думаю о том, какие странные и удивительные перипетии вплетаются в мою жизнь. Решаю еще раз взглянуть на визитку Александра, лезу в карман… Визитки там нет. Обыскиваю все карманы: вот карточки, вот проездной на метро, вот пятьдесят рублей сдачи… Визитки нет.

И только по возвращении домой, за кружкой горячего кофе, я вдруг задумался — а куда, собственно, бежали, сшибая прохожих на своем пути, те два спортивных молодых человека? И нужен ли, с определенной точки зрения, случайному гражданину Германии прямой телефон начальника управления Генерального штаба Российской Федерации?

Да и с моей точки зрения не нужен. Разве что… не с ним, а с дядей Сашей, похожим на Сенкевича, я бы выпил еще раз с удовольствием.

* * *

Йозеф во время драки вцепился в рекламные буклетики двумя руками и стоял в сторонке!

«…Макс, он болтает чушь, все время дергает кассиршу вопросами, типа «А сколько людей еще внутри, а когда мы закроемся, а почему до сих пор свет не включили?»!»

«…Макс, с этим надо что-то делать, люди смеются над ним и называют его Винни-Пухом!»

«…Макс, не можешь ли ты меня с ним больше в пару не ставить?! Я его убью когда-нибудь: он постоянно пытается командовать, кричит, что работает дольше всех и поэтому он твой заместитель!»

Каждый раз, когда я приезжаю в танцхаус, на меня вываливается ворох таких жалоб. Йозеф — мальчишка. Йозеф — лентяй. Йозеф снова дразнил девчонок возле дверей. Йозефу на все наплевать.

Есть люди большие и толстые, сложения неуклюжего, но в то же время удивительно гармоничные в своей телесной нелепости. Словно аккуратно скатанные снеговики. Йозеф именно таков. Нижний шар в его основании настолько массивен, что его обладатель мог бы быть прекрасным вратарем в хоккее: однажды сев в ворота, он таскал бы их за собой. Средний шар несколько наползает на нижний, поскольку Йозеф любит поесть (привлекает сам процесс) и пиво (оно его веселит). Самый верхний шарик небольшой, увенчан агрессивной стрижкой а-ля викинг: бритые виски и небольшой гребень посередине. Физиономия Йозефа совсем мальчишеская, пухлая, озорная. По моему настоянию он отрастил бакенбарды, но, кажется, получилось еще хуже: на полудетском лице в сочетании с гордо вздернутым носиком и капризным ртом бакенбарды смотрятся так, будто он их украл. Такой вот двадцатишестилетний пацан-переросток.

Среда. Незаметно подъехав к клубу, я наблюдаю за входом. Там обширным пятном чернеет фигура Йозефа, на фоне которой быстро мелькают разноцветные блестки крутящихся вокруг него разряженных девиц.

— …Не-е-ет, без паспорта нельзя… А когда ты родилась? Быстро, не задумываясь говори… Не-е-ет… Принесешь паспорт, тогда пущу…

Голоногие девицы, приехавшие в танцхаус из соседнего города, стоя на холодном ветру, обреченно переглядываются и как по команде начинают строить глазки:

— Ну, в виде исключения… один раз… мы недолго…

Йозеф сияет от удовольствия. Ему хочется растянуть эти сладкие мгновения.

— Не-е-ет… Не имею права…

Наконец рыжая девка, встав на цыпочки,