212
Креон был воплощением прагматизма и добротного правления, его трагическая семейная история стала темой фиванского цикла пьес Софокла — «Царь Эдип», «Эдип в Колоне» и «Антигона». Я сам играл Креона, когда мне было шестнадцать, и получил на это отзывы. Большего не скажу.
213
У Шекспира в комедии «Сон в летнюю ночь» есть памятная сцена, в которой Основа и его запутавшиеся друзья в представлении «Пирам и Фисба» коверкают имена этих обреченных любовников:
Пирам (Основа): Шафал Прокрусу так не обожал.
Фисба (Дудка): И я верна не меньше, чем Шафал.
[Пер. Т. Щепкиной-Куперник, акт V, сцена 1. — Примеч. перев.]
214
Это тема обширной поэмы Дж. Китса «Эндимион».
215
Лаомедон был сыном старшего брата Ганимеда Ила, царя Трои.
216
По некоторым версиям — в цикаду. Мне всегда больше нравился кузнечик — возможно, потому что они в Британии обитают повсюду. Авторы книг для британских детей, наверное, думали, что цикаду нам будет труднее вообразить. Как ни странно, имя Тифона закрепилось в биологии не для цикады или кузнечика, а для бабочки-птицекрылки, или кавалера, — Ornithoptera tithonus.
217
Удачная мысль вдохновила геолога Альберта Оппеля назвать один из поздних юрских ярусов Титоном — такой вот поклон Эос, ибо на это время приходится заря Мелового периода. Стихотворение «Тифон» Алфреда, лорда Теннисона — едва ли не самое популярное и включенное во всяческие антологии. Это драматический монолог, обращенный к Эос, где Тифон молит ее освободить его от обветшалой жизни:
…Пресытясь небом, умирает лебедь. И лишь меня жестокое бессмертье Снедает: медленно я увядаю В твоих объятьях на краю вселенной, — Седая тень, бродящая в тумане…Стихотворение содержит знаменитую строку, которую можно считать одной из ключевых тем греческого мифа: «Своих даров не отменяют боги» [Пер. Г. Кружкова. — Примеч. перев.].
218
Сарсапарель (бот.). — Примеч. перев.
219
…Дурные законы Сам себе дал человек, и то, что природа прощает, Зависть людская клеймит… —такова была, согласно «Метаморфозам» Овидия, ее жалоба. [Цит. по пер. С. Шервинского, кн. 10, ст. 329–331. — Примеч. перев.]
220
Длинная шекспировская поэма «Венера и Адонис» пересказывает этот миф, основываясь на версии, которую Овидий излагает в «Метаморфозах». По версии Шекспира, из-за смерти Адониса Венера проклинает любовь и объявляет, что отныне любовь всегда будет оттенена трагедией. Вот ее горестное предречение:
…Теперь любовь изведает печаль!.. …Пусть станет основанием войны, Отца и сына пусть поднимет в бой… Любить другим я права не даю![Пер. В. Ладогина. — Примеч. перев.]. Пророчество это, судя по всему, более чем сбылось.
221
Заметим сходство этого проступка с Актеоновым, когда он подглядывал за Артемидой. Застенчивость купающихся богов поражала воображение. У Т. С. Элиота в «Пустоши», часть «Огненная проповедь», есть памятная отсылка к Тиресию:
Я, Тиресий, хоть слеп и немощен, Пульсирую между двух жизней, Старик с измятой женской грудью — все предрек… …Я, Тиресий, со скомканными женскими сосками, Уже предчувствуя дурной финал… И я, Тиресий, все выстрадал и предсказал…[Цит. по пер. К. С. Фарая. — Примеч. перев.].
222
Честь рассудить спор богов смертному может показаться великой, но история показывает — и это же выяснил троянский царевич Парис, — что результаты могут оказаться катастрофическими.
223
Мойры, как вы помните, были богинями судьбы. Греки считали, что у каждого человека есть личная, исключительная мойра — некое сочетание необходимости, рока, справедливости и везения. Что-то между удачей и кисметом.
224
Согласно некоторым источникам, Аминий превратился в душистую траву. Возможно, в укроп. Или в тмин. Или в анис.
225
Но мы таких людей, конечно, не знаем…
226
Речь о героях американского телесериала «Даллас» (1978–1991). — Примеч. перев.
227
Развалины Вавилона размещаются под песками Ирака или торчат из-под них примерно в пятидесяти милях южнее Багдада.
228
В фарсовом спектакле «Сон в летнюю ночь» Пирам (в исполнении Основы), закалывая себя, кричит вот что:
И вот я мертв, ах, ах! Мой дух уж в небесах! На небо улетаю, Лишь кости здесь слагаю. Язык, свой свет сокрой!.. Луна, лети долой! Несчастный, умирай! Ай-ай-ай-ай-ай-ай![Пер. Т. Щепкиной-Куперник, акт V, сцена 1. — Примеч. перев.]
229
Это слово одновременно означает линьку, разоблачение, сбрасывание и переоценку. Выход из чего-то одного и вхождение во что-то иное.
230
Подробнее об этом поразительном предмете: David D. Leitao, The Perils of Leukippos: Initiatory Transvestism and Male Gender Ideology in the Ekdusia at Phaistos, in Classical Antiquity, vol. 14, no. 1 (1995). [Дэвид Д. Лейтао. Опасности Левкиппа: Посвятительный трансвестизм и
