– У нас была возможность поговорить. – Он смотрел на отца в упор. – Я тоже ей доверился. Я сказал ей правду.

– Неужели?

– О том, что я на самом деле не ваш сын.

Его отец втянул носом воздух:

– Ты так ей об этом и сказал?

– В общих чертах.

– Значит, ты не считаешь себя моим сыном, – произнес Джеймс.

Когда разговор пошел в этом направлении? Они должны были говорить о Дженне и о том, как ее увольнение повлияет на работу компании.

– Я понимаю, как мне повезло. Я всем обязан тебе и Триции.

Джеймс медленно кивнул:

– Ты мне неродной сын, и ты должен нам за то, что мы тебя воспитали.

Ну, раз он так говорит… По сути, он прав, как бы ни были жестоки его слова.

– Как родители, вы сделали все, что могли, – спокойно ответил Кейб.

– Если ты так считаешь, значит, мы явно должны были сделать больше. – Он посмотрел в сторону, подбирая слова. – Слушай, Кейб, мы с твоей матерью, вероятно, не должны были торопиться с усыновлением. Триция не могла справиться с горем, а я не сумел помочь ей. Я сам едва выжил. Но это не значит, что мы не хотели и не любили тебя.

К горлу Кейба подступил ком.

– Спасибо за эти слова.

– Я должен был сказать об этом много лет назад. И еще о многом. – Джеймс сглотнул. – Но я никогда не мог найти подходящего времени. И честно говоря, я трусил. До сих пор. Но лучше поздно, чем никогда, верно? – Джеймс улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. – По правде говоря, – продолжал он, – ты не просто заслужил наше уважение. Многие годы ты был постоянным источником нашей радости и любви. Ты дал нам больше, чем мы могли надеяться, когда впервые принесли тебя домой. И мне стыдно, что я не говорил тебе об этом.

Кейб был в шоке. Джеймс ни разу не сказал ему ни одного ласкового слова.

Человек, сидящий сейчас напротив Кейба, мало походил на сдержанного и отстраненного Джеймса Джордана, каким он его знал.

Ему показалось, или глаза отца блестят от слез? Джеймс был самым волевым человеком, которого Кейб когда-либо знал. Он ни разу в жизни не прослезился. Он просто постоянно грустил.

Когда Джеймс снова заговорил, его голос был хриплым от эмоций.

– Ты всегда был моим сыном.

Кейб усилием воли приказал себе дышать.

Слова Джеймса повисли в воздухе. Мужчины неуверенно смотрели друг на друга несколько долгих мгновений. Как бы ни старался, Кейб не мог произнести ни слова.

Наконец Джеймс откашлялся:

– А теперь поговорим о Дженне. Что между вами происходит?

Кейб моргнул от внезапной перемены темы. Отведя волосы со лба, он мучительно и безуспешно старался подобрать слова. Как ему описать его отношения с Дженной?

– Она не похожа ни на одну из знакомых мне женщин, – сказал Кейб. – Она отличный специалист. Она добрая и заботится о нуждах других людей. Она может быть раздражающе упрямой, но готова пойти на компромисс. Она может взбесить меня, а через минуту рассмешить. У меня никогда не было такой женщины, как она.

– Понятно. – Джеймс пристально изучал узоры на ковре. Он не поднял головы, когда задал следующий вопрос: – Она знает?

– О чем?

Джеймс взглянул на Кейба, как на сумасшедшего. Возможно, он прав. Но Кейб по-прежнему пытался примириться с тем, что отец сказал ему несколько минут назад.

– Я имею в виду, ты хоть раз говорил ей об этом?

– Хм… нет.

Джеймс поерзал на стуле. Он явно очень нервничал.

– Послушай, Кейб. Мы с твоей матерью не очень открытые люди. И, прости нас господи, мы неохотно демонстрируем свои чувства. Я знаю, о чем говорю. Но, по-моему, наш сегодняшний разговор должен расставить все по своим местам.

Еще одно шокирующее признание.

– Может быть, мы не лучший пример для подражания, – произнес Джеймс.

Кейб не осознавал, что следует чьему-то примеру. Но он не мог не признать правоты Джеймса. Во время последних разговоров с Дженной он говорил только о том, что она жертвует своим благополучием ради семьи. Он старался убедить ее, что она поступает неправильно.

Но не прав был только он сам. Джеймс только что доказал ему это. Хотя нет. Именно Дженна доказала его неправоту, а Джеймс просто подтвердил ее точку зрения.

Кейб осознал, что до сегодняшнего дня он был слеп и не замечал очевидного. У него всегда была поддержка его родителей. Они действительно дорожили им и любили его. Они просто не знали, как ему это показать.

Дженне хватило смелости принять свою семью такой, какая она была, и бороться за нее. Она оказалась права, назвав его лицемером.

– Я хочу сказать, – продолжал Джеймс, – что ты всегда был бойцом по натуре. Тебе следует бороться сейчас. Дженна не из тех женщин, которых следует терять.

Кейб прекрасно понимал: говоря об этом, Джеймс явно не имел в виду ценность Дженны как работника компании.

Глава 10

Дженна напряглась, когда раздался звонок в дверь. Ей не слишком хотелось, чтобы к ней заявилась полиция. Она понятия не имела, что должна будет говорить. Хотя браслет возвращен, полицейские все равно могут иметь к ней множество вопросов. Вдохнув, чтобы собраться с силами, она прошла в прихожую и распахнула дверь.

Растерянно моргая, она смотрела на своего гостя.

– Кейб? Я думала, ты уже вернулся на Манхэттен.

– Еще нет. Я не уладил до конца все дела.

Дженна невольно почувствовала разочарование. Он пришел к ней по работе. Конечно, а чего еще она могла ожидать?

– Я хотел сказать, что ты можешь расслабиться. Никто не выдвинет обвинений против твоей матери.

Неужели она не ослышалась?

– Я тебя не понимаю, – сказала Дженна.

– Роджер, руководитель моей службы безопасности, раньше работал частным детективом в Бостоне. У него сохранилось