– А то, что ты сейчас домчишься с ним на мотоцикле до парома и подпишешь контракт, а иначе, хрен он когда подпишет. Понял?

– Мать его бери., - спохватился Гуров, получая контракт, который к этому времени был уже упакован капразом в полиэтиленовый пакет, учитывая дождливую погоду, преобладающую в Калининградской области.

– Олигархи., ети их раз туды, – произнесла секретарша в такт с Гуровым, как бы оправдываясь и провожая моременов, выпустив предварительно рабочих из приемной. – Они такие.

Капитан тут же притормозил и, пользуясь ситуацией, попытался «полапать» секретаршу. Одинцов за руку отдернул сердцееда от секретарши и дал ей в руку сто долларов. Гуров также вынул из кармана сто долларов и попытался заложить их в традиционное в таких случаях местечко меж грудей, что ему и удалось. Но поцелуй завис в воздухе, потому как Одинцов, с фразой: «Нашел таки время.» – выдернул его из приемной как пробку из бутылки шампанского: «Пум-м-м!!!».

Партнеры выбежали из пароходства на улицу как ошпаренные. Капитан, не получив ответный сигнал, проорал в свой навороченный телефон во все горло:

– Марек, возьми трубку! Трубку возьми!

– Не берет, малец? – констатировал Одинцов, осматривая причалы. – Ладно, есть идея получше! И это будет быстрее, чем ждать Марека.

Капраз запрыгнул с причала в чей-то катер. Капитан тут же снял с кнехтов концы и прыгнул в катер следом за ним. Одинцов дернул шнур и запустил навесной двигатель. Мореманы под крики бегущего к катеру владельца: «Куда! Стоять! Катер в ремонте! Утоните, идиоты!», умчались прочь из портовой акватории и выскочили на Калининградский канал. В нарушение всех морских правил они помчались по нему на максимальной скорости, обгоняя попутно идущие суда. Вода стала медленно и уверенно поступать в корпус катера.

– Борьба за живучесть на ходу! – воскликнул Одинцов. – Ваня, ставь раздвижной упор!

– Где ж его взять, капраз? – спросил Гуров и тут же среагировал, сев всем своим крупным задом на пробоину в днище.

– Грамотное решение, – улыбаясь, произнес капраз. – И главное, что своевременное.

Вода все же прибывала, но Гуров продолжал бороться со стихией своим задом и вычерпывая воду вокруг себя. Навесной двигатель елозил из стороны в сторону, стремясь нырнуть в воду, и удерживался лишь героическими усилиями Одинцова. Вскоре они, стоя по колено в воде, добрались таки до Балтийска, где от пирса красиво и солидно отходил белоснежный паром. На палубе начпар вальяжно общался с капитаном парома. Тот что-то ему отвечал до того момента, пока сигнальщик не доложил об опасной цели, а конкретно о катере, стремительно приближающемся к их левому борту.

– Смотри-ка, пеленг не меняется! – проорал капитан парома и закричал в мегафон: Куда прешь, скотина? Сворачивай!

Навесной двигатель катера тут же выполнил указание капитана парома и свернул вправо, соскочив за борт и стремглав утонув на глазах изумленной публики. В тишине гавани раздался отчаянный крик капитана Гурова: «Спасайся, кто может!»

Оба моремана одновременно исполнили команду и выпрыгнули за борт, а катер ушел в самостоятельное автономное плавание. В конце своего путешествия катер врезался по касательной в левый борт парома, ближе к корме.

– Стоп машина! – скомандовал капитан парома и добавил от себя: «Му-да-ки!»

– Кого-то они мне напоминают? – ненавязчиво заметил начпар.

Из-под воды появилась рука капраза с водонепроницаемыми часами и целлофановым пакетом. Затем, как подводная лодка, медленно всплыла голова Одинцова со словами: «Ф-р-р-р!» и выплюнула фонтан грязной канальной воды. Тут же на поверхности гавани появилась капитанская фуражка «А-ля грибан» и явился на свет Божий пан Гуров с открытым ртом и вырвавшимся из него криком: «Мне, мать Вашу, учить! Круги – за борт!»

Голос капитана дальнего плавания возымел действие. Со всех сторон посыпались спасательные круги, за которые и уцепились бизнесмены. Лоцманский катер, сопровождающий паром, тут же развернулся и подскочил к терпящим бедствие. Вымокших мореходов подняли из воды и доставили к опущенному трапу парома, после чего сопроводили на верхнюю палубу и подвели к капитану.

– Ну, и что мне теперь с вами делать? – строго указал капитан. – Кто оплатит убытки?

Капраз вместо ответа на конкретно поставленный вопрос вытащил из целлофана папку, открыл ее и достал из файлика договор. Далее он разложил листы договора перед обалдевшим начпаром, и, нагло взяв у капитана парома из верхнего кармана фирменную ручку, протянул ее пароходному олигарху и металлическим голосом произнес:

– Подписывайте!

– А через неделю-две, нельзя было это сделать? – удивленно спросил начпар.

– У нас деньги уже зарезервированы в банке на аванс первого платежа, – ответил капраз, вытирая со стола капли воды, предательски стекавшие из его руковов.

– Время – деньги! – своевременно вставил Гуров, усиливая натиск.

– Видишь, какие у меня партнеры? – сказал начпар капитану парома. – Луну с неба достанут!

– В таком случае, надо подписывать, – поддержал капитан парома мореманов. – А я, кажется, одного из них знаю. – Неужто, сам Гуров пожаловал ко мне на борт?

– Кто ж его не знает? – отреагировал начпар, подписывая первые листы договора.

– Круто подъехал, – заметил капитан парома и обратился по телефону на громкой связи к своему главному помощнику:

– Старпом, что там с пробоиной?

Возникла неловкая пауза. Мореманы переглянулись, ожидая приговор. Но им повезло в очередной раз. Это стало понятно по голосу капитана парома:

– Царапина, говоришь? Тогда лоцманский катер придержи у трапа. Тут у меня сам капитан Гуров на борту!

– Иван Иваныч? – донеслось откуда-то снизу. – Принято!

– И закуску тоже, – подытожил свой спич капитан парома, мигнув сигнальщику.

На столике верхней палубы стали появляться как грибы на лесной поляне: рюмки, бокалы, вилки и прочие причиндалы.

– Печать поставите у главного бухгалтера, – тем временем уточнил начпар капразу. – Моя роспись есть, она поставит.

Начпар взял в руку рюмку с водкой и сказал:

– Ну, что, я вам скажу. С таким натиском. Это типа торпеда в борт – у Одинцова, или., иду на таран – у Гурова! Был у меня еще один вариант. Да, ладно! Контракт подписан, обмоем контракт!

– Только по быстрому, – заметил капитан парома. – У меня сталийное время – график, понимаешь!

Быстро выпили, закусили и разбежались.

– Согрейтесь, а