– Вот сволочи, пора бы уже заканчивать, – убийца, смачно сплюнув наземь, крутанул кинжалом.
Волки словно услышали его слова. Вой и рычания стали стихать. Движения их замедлились. Прямо передо мной среди деревьев появился темный силуэт. Огромный черный волк стоял, наклонив голову в бок. В его желтых глазах мерцали отсветы тухнущего костра.
– Вот так тварь, – прохрипел Клэйборн. – Первый раз вижу такого здорового.
Волк казалось, не обращал на него внимания. Его взгляд был устремлен ко мне. Он стоял и смотрел. А потом резко задрал морду вверх и завыл. Стая не вторила ему, она слушала своего вожака. Это был его зов, только его. Он замолчал, резко опустив морду и в последний раз взглянув на меня, скрылся в темноте. Стая последовала за ним.
Я молча кинул свою ветку обратно в костер. Убийца сделал то же самое.
– Надо разжечь костер побольше. Как рассветет, сразу же двинемся дальше. Нельзя задерживаться в этом треклятом лесу.
Мы быстро натаскали сухих веток, которые нашли поблизости. Далеко отходить, побоялись. Огонь взмыл вверх, опаляя лицо. Была моя очередь дежурить, но убийца до утра так и не сомкнул глаз. Впрочем, как и я. С рассветом мы продолжили свой путь. Волки больше не нападали.
И снова потянулись дни в бесконечной спешки в неизвестность. Я не знал, действительно ли существует это так называемое Убежище или нет, и что меня там ждет. Убийца отдал мне свою старую рубаху, чтобы я смог ее разорвать и перевязать свои ступни. Мы с ним практически не разговаривали. Он несколько раз охотился, но в основном ели то, что попадалось под руку, ягоды, непонятные травы и корешки. Иногда Клэйборн показывал мне особые травы, одни из них заживляли и затягивали раны, другие, напротив, использовались в качестве изготовления ядов и снотворных порошков. Убийца оказался прав. На третий день мы вышли на широкую лесную дорогу, а на шестой наконец-то покинули этот проклятый лес. Сначала я не поверил своим глазам, когда мы вышли на залитый солнечным светом зеленый луг. Это действительно было захватывающее зрелище, хотя я старался не показывать своих эмоций, но в тот момент мне, если честно было тяжело себя сдерживать. После вечного полусумрака Вейлендского леса, это особенно завораживало. На ярко-голубом небе не было ни тучки и стоявшее в зените солнце щедро одаривало землю своим светом. Луг, на который мы вышли по сути своей являлся опушкой леса и был покрыт мягкой шелковистой травой и синими цветами на длинных тонких ножках испускавших сладковатый дурманящий аромат. Я сорвал один из цветов и повертел в руке. Венчик состоял из трех тонких синих с серебристыми прожилками лепестков. Они были раскрыты и тянулись кончиками вверх, так словно хотели дотронуться до греющего их солнца.
– Голория венценосная, – услышал я позади себя голос убийцы, – или как его называют в народе венценосник. С ним связана красивая история. Не слышал!? Хотя кого я спрашиваю. В любом случае, все эти напыщенные глупые сказочки не имеют никакого смысла, кроме конечно, эстетического. Их сочиняют либо бабы, либо никчемные имперские поэты ничем впрочем, не отличающиеся от тех же девок. Женщинам нравиться слушать всякую ерунду. Особенно если эта ерунда покрыта тайной и привязана к определенному предмету.
Убийца сорвал цветок, покрутил его в руке, а затем, хмыкнув себе под нос, откинул его в сторону. Я вновь посмотрел на цветок. Лепестки сорванной мной голории начали увядать. Их кончики загнулись, потеряв всякую надежду дотянуться до солнца. То же самое и с человеком, подумал я, если лишить его жизни. На какое-то мгновение я просто ушел в себя, и не о чем другом думать не мог. Не знаю, сколько я так еще бы стоял, если бы ни «дружественный» тычок Клэйборна. Я почувствовал не очень приятный удар в спину, и, если честно, еле удержался на ногах, хотя качнула меня от удара хорошо. Я с силой потер левую лопатку и злобно покосился в сторону убийцы. Тот, как ни в чем не бывало, стоял чуть поодаль от меня, на лице его играла глупая улыбка. В такие моменты мне больше всего хотелось его придушить.
– Ну, чего вылупился. Хватит любоваться цветочками. Ты же не девка. Надо идти дальше. Нам теперь до Флада только с неделю, если не больше тащиться. Так что давай ноги в руки и вперед, – при этом убийца продолжал глупо улыбаться. – Вперед я сказал.
Он оказался прав. До Флада надо было еще дойти. Мы снова шли, но, к моему великому облегчению, вокруг не было больше этих шумящих, покрытых шершавой шкурой пней, называемых деревьями. Не было так же оврагов и бурелома. Через пару дней нам попался первый признак человеческой жизни. Маленькая деревушка с покосившимися и прогнившими от времени домами. Здесь было намного хуже, чем в моем городишке. Я не заметил не одного молодого мужика, лишь старики и несколько потрепанных временем, но все же, еще не совсем старых, баб. Измученные люди опасливо и в то же время придирчиво смотрели на нас исподлобья. Они боялись. Боялись, всю свою нелепую жизнь. И этот страх был оправдан. Они жили всего в нескольких днях пути от огромного, пугающего, одного из самых старых лесов Империи, Вейлонда. Мы не задержались здесь надолго, нас даже не пустили переночевать, но Клэйборну удалось разжиться едой, немного поторговавшись с рябым прихрамывающим на левую ногу дедом, который согласился помочь нам с провиантом. Также убийца выторговал для меня рваный темный плащ и старые поношенные сапоги, которые оказались мне большеваты.
И снова дорога. С короткими, не приносящими отдыха разбитым ногам, привалами. С каждым днем я все больше падал духом, по пути нам попалось еще несколько деревень, они были больше и богаче первой, если это слово вообще было применимо к ним. Как и предполагал убийца, недели, чтобы добраться до Флада нам не хватило. Дней через шесть мы вышли на большой тракт. Мир вокруг меня ожил. Мимо нас проезжали красиво одетые люди с кучей телохранителей, торговцы с повозками набитыми разнообразными товарами и просто обычные путники. Единожды мимо нас проскакал всадник на красивом белом скакуне, он постоянно кричал встречным, чтобы ему уступили дорогу, и люди, кто-то охотно, кто-то, недовольно ворча, расступались. Я спросил у убийцы кто это, на что тот ответил, что это имперский гонец, дальнейшие мои расспросы он как всегда, проигнорировал.
В первый день нашего пути по главному тракту ведущему к Фладу, мы остановились в придорожной корчме. В жарком, прокуренном и пропитанным дорожной пылью и вонью немытых тел помещение, было нечем дышать. Клэйборн пробился к столу в дальнем углу, который был впрочем, занят. Два, не в меру пьяных мужика, развалились за столом. Один уже лежал лицом в луже пролитого им же по столу пива, второй, который сам вот-вот уже готов был отключиться, пытался привести его в чувства. Убийца, недолго думая поднял за шиворот ошарашенного постояльца и выбросил из-за стола, то же самое он проделал и со вторым пьянчугой, попутно протерев его мордой стол. Тот даже не очнулся, первый несчастный, что-то мыча, дополз до товарища и, уткнувшись лицом ему в грудь, затих. Никто не обратил на это никакого внимания. Уставшего вида девушка, скользя меж столами, и уворачиваясь от рук, пытающихся ударить ее по заднице, подошла к нам. Убийца велел принести нам жареного гуся, бутыль вина и ковригу хлеба. Когда заказанное нами пища была подана, я чуть не потерял сознание от запаха жареного мяса. Ели молча. Вино было кислым, но до этого мне и такого пробовать
