А душманский отряд, вытянувшись колонной по одному, шел, не торопясь, через поле. Что бросалось в глаза? Противник не посчитал возможным выставить дозорных: ни головных, ни в тылу — уверенным, неторопливым шагом «духи» шли налегке без снаряжения и тяжелого вооружения. Большинство душманов держало автоматы за ствол на плече, что облегчало их перемещение в походном порядке. Именно в походном, а не в предбоевом или боевом, что говорило бы об их настороженности при выходе к рубежу проведения акции против войсковой группировки русских. Впрочем, чего им опасаться? Они у себя дома и, похоже, вообще не допускали присутствия «шурави» у кишлачной зоны — шли спокойно, с достоинством, как на работу.

Момент имел ключевое значение. Мне необходимо было понять путь, по которому пойдет душманский отряд, чтобы выстроить конфигурацию засады таким образом, чтобы она была наиболее эффективной при уничтожении врага в первую минуту — дальше разберемся. Я отслеживал движение противника от первого бойца до последнего, не теряя надежды, что должны же, наконец, «духи» определиться с маршрутом выдвижения к объекту атаки. По оврагу? Или, поднявшись на обрыв, выйдут прямо на нас? Третьего пути у них не было. Назад они уже вряд ли повернут — настроены решительно.

Полевой командир, словно подслушав мои переживания, принял решение… Душманский отряд повернул на нас. Я оторопел, рассчитывая, что «духам» выгоднее было идти по долине широкого оврага. Вот и пожалуйста — у них совершенно иное мышление о, казалось бы, очевидных вещах. Надо срочно менять конфигурацию засады перемещением нескольких разведчиков на ударную позицию — ближе к выступу обрыва.

— Ксендиков, Мандрыко, Гапоненко — к Ивонину, — шепотом скомандовал я разведчикам. Ваше место в общей схеме засады, но не мешайте друг другу.

— Понятно, товарищ лейтенант, — ответил Ксендиков.

— Вперед-вперед.

Схема моего замысла была несложной. Если «духи» полезут наверх, они как раз выйдут на усиленную группу Ивонина, задача которой внезапным огнем подавить живую силу душманского отряда, а мы, подключившись с правого фланга, завершим уничтожение. Выдвинувшись ползком к выступу обрыва, парни через пару минут усилили принявшую боевое положение подгруппу Ивонина.

Душманы продолжали неторопливое движение по направлению к нам. В прицел хорошо были видны детали одежды, задумчивое выражение в лицах. Они словно бы ушли в самих себя или разговаривали с Аллахом. Бородатых было немного — больше всего молодежь, оторванная от полевых и хозяйственных работ. А если профессиональные бойцы с опытом контрабандного перемещения наркотиков в соседний Пакистан? Впрочем, какая разница? Противник постепенно сокращал расстояние до установленной на них засады.

Перед горловиной оврага «духи» опять сменили направление, смещаясь по натоптанной тропинке в тень расщелины обрыва. Спина стала мокрой. Подниматься на плато «духи» не собирались, они выбрали путь внизу под расставленной нами засадой. Интересное решение: я бы в боевое столкновение с противником так группу не повел. Неужели они нас ни за кого не считают? Решили прикрыться гребнем обрыва, вернее, тенью от него, чтобы выйти к нашему лагерю. Срочно опять менять конфигурацию засады и акцент сместить на нашу подгруппу.

— Яруков, ко мне Ивонина, Фетисова и Сокурова. Мандрыко — старший.

— Есть.

Через пару минут возле меня оказалась тройка разведчиков.

— Андрей, «духовскую» затею понял?

— Да, пойдут внизу под обрывом.

— Понимаешь, что это значит?

— Прямо под нами, товарищ лейтенант, это практически в упор под огонь наших автоматов.

— Схватил. Молодец. Ваша позиция — чуть ниже козырька, чтобы «духи» не просекли снизу на фоне светлого неба.

— Ясно.

— Сигнал на открытие огня — мои трассера по головной группе. Ты со своими парнями работаешь по центральным бойцам. Баравков?

— Я, товарищ лейтенант.

— Валишь остальных уцелевших и способных к сопротивлению. Вперед.

Ивонин со своей подгруппой выдвинулся к обрыву и занял позицию под козырьком. Душманы пойдут прямо под ними метрах в сорока, если, конечно, опять не поменяют направление.

— Нищенко, для твоих ребят — последние пятеро «духов». До них будет метров пятьдесят. Твоя задача: не дать уйти к кишлакам. Отход по сигналу, прикрываешь группу до лагеря. Вопросы?

— Никак нет.

— Давай, на позицию.

Кажется, готовы. Для артиллерии держу в голове координаты первого рубежа прикрытия отхода к лагерю.

«Духовский» отряд неумолимо приближался к нам. В ночной прицел я уже не смотрел, опасаясь обнаружить себя отсветом ЭОПа, да и смысла уже не было — вот они, приближались колонной все ближе и ближе. Оставалось немного, метров сто пятьдесят до начала внезапной атаки. Намеченный мною ориентир я хорошо различал в темноте. Как только ведущий в отряде боевик достигнет его, я первыми разорву трассерами его и нескольких идущих следом за ним душманских бойцов. Кто они — первые? Старшие по возрасту: походка у них менее легкая, основательная, уверенная, остальные сообразовали движение по ним. Значит, опытные следуют первыми, молодежь позади. Тоже тактика.

Приложившись к автомату, я подвигал им вправо, влево, расположился так, чтобы открывался сектор ведения огня. Патрон в патроннике, не торопясь, поймал на мушку через прорезь прицела первого, второго, третьего душмана. Прикинул, смогу ли троих на одном дыхании. Первые, в два патрона очереди прогремят неожиданно и свалят двоих, третьего валю, что называется, влет.

Душманы шли компактно, не растягиваясь… Осталось метров тридцать… Сжав зубы до предела, я прислушался к собственному сердцу, оно молотило так, что стук его, вероятно, был слышен на базе. Первый душман подходил к условно намеченной точке, в которой он попадает под огонь моего автомата. Он в прицеле. Плавный спуск не вызывал сомнений: мой выстрел первый и в цель. Идущий следом душман, по инерции сделал шаг, другой и упал на первого. Третий не успел укрыться, заметался… и он не боец — падает рядом.

Грохот автоматных очередей длился несколько секунд. Показалось — целую вечность. «Схватив» взглядом панораму, заметил, что духовский отряд огрызнулся несколькими очередями, но тотчас смолк, словно ему заткнули глотку. Ответный огонь захлебнулся: тридцать-пятьдесят метров в упор не оставляют шансов на жизнь и способность к сопротивлению.

— Товарищ лейтенант, кончено, — доложил Ивонин.

— Бегом «пройдись» одиночными и уходим.

Подмывало желание кинуться и собрать трофеи. Вершина эмоционального всплеска! Много оружия, боеприпасов, вещей, которые могли послужить информацией, но