– Что?

– Купи приличное карри ладно? В «Пенджабском замке», а не в какой-нибудь подозрительной крысиной дыре.

Было уже начало девятого, когда мы остановились на Кэмберн-Вью-кресент. Жилой массив изогнулся кирпичным циклоном, одинаковые дома с одинаковыми палисадниками и одинаковыми полноприводными тачками у одинаковых гаражей. Все освещалось одинаковыми фонарями, превращавшими дождь в мерцающие янтарные капли. Деревья в Кэмберн Вудз темными силуэтами торчали за жилыми домами. Густые темные тучи, прятавшиеся в темноте.

Рут на пассажирском кресле, наклонилась вперед, смотрит в протертое дворниками пространство ветрового стекла.

– Я не могу…

Элис улыбнулась ей:

– Представьте, что вы стоите в лучах солнечного света, как я вас учила. Тепло растекается по вашему телу. Вам уютно. Вы спокойны. Расслабленны.

Рут поерзала в кресле, дрожащие пальцы на черном пластике приборной доски.

– Может быть, мы просто пойдем домой?..

Я положил руку ей на плечо, она вздрогнула.

– Все будет в порядке. Вы ведь были друзьями, вы помните?

– Это всего лишь… Я теперь ее совсем не знаю…

– Вы в полном порядке. Вам уютно. Вы спокойны. Расслабленны.

Элис вылезла из машины. Чуть помедлив, Рут последовала за ней, а я остался бороться с ремнем безопасности.

Нашел наконец кнопку, расстегнул чертову хреновину и выбрался наружу. Во влажном воздухе пахло древесным дымом и серой… и еще чем-то мускусным. Мокрой землей и гниющими листьями.

Дождь вымочил мне волосы, потек по затылку за воротник.

Рут подошла к Элис, нащупала ее руку и ухватилась за нее, как маленький ребенок, который боится потеряться.

– Вам уютно. Вы спокойны. Расслабленны.

– Хорошо…

Я пошел вслед за ними по дорожке, мимо массивного «мини» к входной двери. Нажал на кнопку звонка.

Никто не ответил. Я нажал еще раз.

Рут поежилась, пар изо рта бледно-серым облаком.

– Она передумала, наверное, не хочет с нами говорить…

– Доверьтесь мне. – Еще одна попытка.

Наконец дверь приоткрылась на пару дюймов, в щель выглянул мужчина. Короткие рыжеватые волосы, круглые щеки, бесцветные брови над парой бегающих глаз. Оглядел Элис с ног до головы, как будто пытаясь накрепко запомнить ее.

– Вы… – Перевел глаза на Рут. Остался стоять с разинутым ртом.

– Надеюсь, вы помните мисс Лафлин. Они жили вместе с Лорой.

Прищурился:

– Боже правый… Рут?

У нее на губах мелькнуло что-то напоминающее улыбку и исчезло.

– Привет, Кристофер.

– Черт возьми… – Поморгал. Открыл дверь и вышел под дождь. Обнял ее.

Она стояла, опустив руки.

– Как ты? О господи, столько лет прошло. – Еще поморгал. – Ты… входи, пожалуйста, господи, извини. Стоишь тут под дождем. Мы… Уверен, Лора просто умрет, когда тебя увидит.

Втолкнул Рут в дом, посторонился, пропуская Элис, и закрыл за мной дверь.

– Ты уж прости, приходится быть осторожными. – Пожал плечами. – Журналисты. Извините… – Протиснулся мимо нас. – Вы не можете подождать здесь, всего минуту. Нужно проверить, все ли в порядке с Лорой. Она иногда бывает немного… Это все из-за беременности.

Рут поежилась:

– А если она нас выгонит? Просто не захочет с нами…

– Ощути теплое солнце на своем лице. Тебе уютно. Ты спокойна. Расслабленна.

Молчание.

Прихожая была никакая, стены кремового цвета, ламинат на полу, на стене какой-то невзрачный пейзаж. Как комната в гостинице.

Дверь на кухню снова распахнулась.

– Проходите, проходите… Я уже чайник поставил.

Кристофер попятился, и Рут осторожно вошла в комнату. Через мгновение мы вошли следом за ней.

У раковины стояла глубоко беременная женщина, чистила картошку. Ярко-рыжие кудрявые волосы собраны на затылке в лохматый хвост, опускавшийся почти до плеч. Лора Страхан оглянулась на нас. Не улыбнулась.

– Чертовы журналисты гоняются за нами с тех пор, как этот мерзавец добрался до моей медицинской карты. Кому все это было нужно? Ответьте мне. – Нервно бросила очищенную картофелину в кастрюлю, выплеснув немного воды на рабочую поверхность. – Даже в своем доме не можем больше оставаться, прямо как в осаде – повсюду камеры, микрофоны и журналисты.

Кристофер открыл шкаф, достал несколько чашек:

– Ну, мы всегда сможем пригласить кого-нибудь из Hello!, чтобы дать…

Лицо Лоры Страхан погрустнело.

– Я же сказала, что не хочу больше об этом говорить.

– Ладно, но подумать об этом не помешает, вот что я хочу сказать. Рано или поздно нас найдут, и фотографии все равно попадут в газеты. А так мы, по крайней мере, хоть как-то сможем их контролировать.

Рут, казалось, была размера на два меньше, чем была в машине. Она сгорбилась, прижала к груди кулаки:

– Лора, я… – Посмотрела себе на ноги. – Прости меня.

Еще одна картофелина шлепнулась в кастрюлю.

– Я хотела навестить тебя в больнице, но мне сказали, что ты никого не хочешь видеть. Еще сказали, что ты пыталась себя убить в психушке. Говорили, что с ума сошла.

Рут застыла с раскрытым ртом:

– Я… Это…

Элис положила ей руку на плечо:

– Все по-разному справляются со стрессом.

Она отвернулась:

– Я знаю, это была ошибка. Прости меня, я пойду.

– Милая, о господи, да ладно тебе! – Кристофер потрепал Лору по плечу. – Ты же понимаешь, чего стоило Рут прийти сюда после всего, что с ней случилось. Не надо быть такой… – Откашлялся. Отвернулся. Открыл холодильник. – Кто будет молоко?

– Кем мне не надо быть? Сукой? Коровой? Кем я не должна быть, Кристофер?

Рут провела ладонью по глазам:

– Не надо было мне приходить.

Я сделал шаг вперед:

– Это очень важно для Рут. Она думала, что вы были ее подругой.

Лора взглянула на меня:

– Она пыталась убить себя, и оставьте меня в покое! Вы хоть понимаете, как я себя чувствую?

Я ничего не сказал.

Она бросила картофелечистку в раковину, потом повернулась к нам и задрала блузку, выставив распухший живот:

– Посмотрите на меня!

Длинный извилистый шрам тянулся вниз от сероватого бюстгальтера к эластичной резинке штанов. Более короткий шрам пересекал его под прямым углом, а третий шел вниз, ярко-розовые линии блестели и были растянуты ребенком, росшим внутри нее.

Чайник закипел, выключился, и наступила тишина.

Потом Рут расстегнула дутую куртку. Задрала свитер. Сделала то же самое с синей футболкой и выставила наружу точно такой же крестообразный шрам.

Женщины кивнули друг другу и опустили одежду, соединенные ужасной связью, как члены эксклюзивного и ужасного клуба.

Лора снова взялась за картофелечистку:

– Кристофер, проводи остальных в гостиную. Нам с Рут нужно кое о чем переговорить.

24

– Спасибо, что организовал это. – Элис повернула ключ в замке зажигания.

Я сидел на заднем сиденье. Пожал плечами, удалил сообщение от Хитрюги, в котором тот просил не забыть купить пива.

– Рут заслуживает большего.

Многообещающая карьера, перерезанная каким-то говнюком со скальпелем, у которого есть частная операционная и разная хрень для пыток медицинских сестер.

Дворники на ветровом стекле медленно скрипели туда-сюда, очищая его от капель мелкого дождика. Дверь в номер тринадцать была раскрыта настежь, теплый свет лился на дорожку. Рут и Лора стояли обнявшись, со стороны это выглядело неуклюже – они никак не могли справиться с животом. Потом смех. Поцелуй в щеку. И Рут пошла к машине, пару раз