Словно услышав восторженные восклицания, тоннчен слегка развернулся, лицо с присоской теперь смотрело прямо в сторону Клары. Ее глаза расширились от удивления.

— Оно опасное?

— Что? — Казалось, Доктор не поверил своим ушам. — Опасное? Зачем ему быть опасным? Оно же милое.

— Оно смотрит на меня так, как будто оценивает. Как будто собирается съесть на обед.

Доктор рассмеялся:

— Все, что оно ест, — это только случайно залетевший сюда космический мусор и всякие обломки.

— Но, Доктор, посмотри на его размеры. И сравни с нашими… С моими! Он же вполне может принять нас за вкусный мусор или питательные обломки!

Казалось, Доктор глубоко задумался.

— А кем бы ты предпочла быть? Мусором или обломками? — спросил он.

— Ничем! И то и другое ничем не лучше, чем быть просто обедом!

Доктор одарил ее взглядом, который, должно быть, означал, что он с ней совершенно не согласен, затем пожал плечами.

— Ну хорошо. Я должен тебе кое-что показать.

И он быстро залез обратно внутрь ТАРДИС. Вздохнув, Клара последовала за ним, на всякий случай аккуратно прикрыв за собой дверь. Ее все еще тревожило опасение, что существо ими заинтересуется.

Доктор уже щелкал переключателями на панели управления ТАРДИС и дергал за рычаги с необычайно нахмуренным видом, что означало высшую степень сосредоточенности. Но Клара знала, что это не более чем игра: на самом деле Доктор не занимался сейчас ничем важным, но старательно делал вид, что чрезвычайно занят. Она сложила руки на груди и принялась ждать. Спустя несколько секунд Доктор поднял на нее глаза.

— Что не так?

Клара улыбнулась:

— Это ты мне скажи. Это же ты устроил тут представление. Не сомневаюсь, что должна быть какая-то причина.

Доктор развернул к ней монитор. Клара посмотрела на него в надежде, что поймет смысл происходящего. Такое уже случалось — в двух случаях из десяти. Обычно Доктор показывал ей планеты или слова на инопланетном языке, а однажды даже фотографию самого себя, обедающего с Мэрилин Монро.

Но теперь экран показывал точно такого же тоннчена, как того, которого они только что видели снаружи.

— И вот это должно меня успокоить? Я все еще считаю, что мы для него — как вкусный снек.

Доктор поправил руками галстук-бабочку и состроил гримасу, слегка дернув головой.

— Как же ты ошибаешься, Клара Освальд! — Он кивнул на монитор с улыбкой. — Это совершенно изумительная форма жизни. Как думаешь, насколько велика вселенная?

Клара приподняла одну бровь. Она знала, какой ответ устроит доктора.

— Она огромная. Очень-очень огромная.

Доктор усмехнулся:

— Ух ты! Оказывается, ты меня слушала. Редкий случай. — Он подошел к ней бочком, почти танцуя, и указал на тоннчена. — Она не просто огромная, а в миллиарды раз больше. И где бы ты ни оказалась, тоннчены будут повсюду. Но поскольку пространство между этими двумя точками по-настоящему громадное, — он показал на два крошечных пятнышка на экране, которые, как знала Клара, на самом деле были двумя огромными галактиками, — то именно поэтому их невозможно увидеть. Ну, по крайней мере, очень трудно, как я уже говорил. Но они все здесь — плывут стайкой по волнам жизни. Точно так же, как триллионы микроскопических особей существуют на твоей планете, миллиарды макроскопических — здесь. Каждый из них по-своему красив и уникален. И, несмотря на то что их миллионы, мы никогда их не замечаем, поскольку постоянно заняты сражениями с далеками и киберлюдьми, или просто принимаем пищу и все такое.

Доктор ударил кулаком по пульту управления ТАРДИС, корабль издал разочарованный вздох, и Клара поняла, что запущен процесс дематериализации.

— Куда мы направляемся?

Доктор улыбнулся и дотронулся пальцем до ее губ.

— Это сюрприз.

Так и было: Доктор подарил ей небольшое приключение, связанное с ужином в обществе инопланетных роботов, в ходе которого человеком по имени Боцци Мистерио была похищена украшенная драгоценными камнями морская раковина. Потом они преследовали его по заснеженным просторам Халаса Четвертого. Во всей этой круговерти Клара очень быстро забыла о жутком существе, болтающемся в открытом космосе. Забыла о микроскопических формах, о мусоре, об обломках — о чем угодно. И немудрено — путешествия с Доктором были настолько волнующим и бурным занятием, что можно было легко потерять не только память, но и всю голову целиком…

…Клара остановилась перед дверью своего класса в школе Коал Хилл. На улице шел дождь, и влага проникала через дырявую крышу внутрь здания. «Дзынь-дзынь-дзынь», — звенело на весь коридор. Это срывались с потолка капли и с громким барабанным боем падали в подставленное школьным смотрителем Атифом жестяное ведро.

В Коал Хилл она не появлялась очень давно и поначалу даже не была уверена в том, есть ли у нее еще работа. До этого она только-только получила профессию, и проведенное с Доктором время отчасти можно было назвать продолжением ее обучения. Тем не менее, вернувшись домой — в жилище, которое она делила вместе с семейством Мейтланд, — Клара сразу обнаружила там приглашение из школы Коал Хилл на работу в качестве учителя английского.

Дети Мейтландов, в свойственной им язвительной манере, немедленно намекнули на то, что это Доктор, должно быть, все организовал, так как, по их словам: «ты любишь его, а он любит тебя!» После восемьдесят седьмой тщетной попытки объяснить им, что это не так, Клара, наконец, признала, что Доктор вполне мог помочь ей с работой. Но гораздо приятнее было думать, что в этом деле частично присутствует и ее собственная заслуга.

Как бы то ни было, но ей пришлось принять трудное для себя решение: она попрощалась с Доктором. И с ТАРДИС тоже. Конечно же, она знала, что когда-нибудь он вернется, помахивая звуковой отверткой и поигрывая турецкой феской или чем-нибудь еще — не менее экзотичным. Клара надеялась, что он все понял правильно — ей необходимо было взять паузу, чтобы попытаться построить нормальную жизнь среди нормальных людей.

Нормальных — это вроде Бена Эллисона из шестого класса, который скинул вчера воздушный шарик с водой прямо на голову Келли Сквайерз, мирно шедшей по школьному двору. Поступок был, конечно, ужасным и совершенно недопустимым, но, по крайней мере, вполне нормальным.

А вот их с Доктором бегство от ледяных воинов нормальным назвать было трудно. И обман разумных компьютеров. И то, что она никогда точно не знала, выживет ли на следующий день или нет.

— Я хочу стать нормальной, — однажды сказала она.

Эти слова очень сильно задели Доктора: ведь он всегда считал, что «быть нормальным» — это самое унизительное, что только может быть в этом мире. Но потом он все-таки согласился и вновь стал нажимать на разные кнопки, исполняя свой странный танец вокруг панели управления ТАРДИС. Клара знала, что действие только одной кнопки — а именно той, которую он нажмет последней, — реально имело