Она повернулась к Светлане снова.

− Таким образом, вы понимаете, что я имею в виду? Гомосексуалист? Нет, не думаю. Я сказала бы, что его личная жизнь с женщинами довольно успешна. Но человек одевается как женщина. Все время. Он не гомосексуалист, однако.

− Вы очень наблюдательны, − сказала Возович. − Я думаю, что ваша информация нам сильно поможет.

− Вы упомянули офис Георгия. Вы когда-либо встречали кого-нибудь из его клиентов?

− Я видела их, но не встречала.

− Вы видели их в его доме?

−Да.

− Как вы знали, что они были клиентами?

− Он разговаривал с ними, как психотерапевт.

− И тем не менее вы думаете, что у него были сексуальные отношения с ними?

− Да.

− У Вас есть какая-либо причина полагать, что его сексуальные отношения с женщинами, которых он приводил, были в любом случае необычны?

− Необычны? Нет. Но это была главная причина, почему мы расстались. Я к этому нормально отношусь, но не могу принять от своего партнера.

- Таким образом, вы знаете много о женщинах, так? - сказала Рита. Она все еще держала подбородок на голых коленях, обернув руки вокруг ног.

- Я знаю много о некоторых типах женщин.

- Некоторые типы?

Бонго кивнул.

- Жертвы кровосмешения отца-дочери, - сказала Рита.

Бонго кивнул. Затем он подумал про себя, что возможно, он меньше всего знал о Рите. Она была уникальна, и этот отчетливый смысл, не следовал из аргументированных выводов, или от анализа. Скорее это было инстинктивное чувство.

- Что ты знаешь обо мне? - спросила Рита.

- В целом?

- Нет. Я определенно. Как подкатегория упомянутого тобой психологического типа.

Георгий поймал аромат влажной, нагретой солнцем травы, и это казалось ему столь же эротичным, как ароматная плоть Риты. Внезапно он подумал о себе стоящим с другой стороны комнаты, смотрящим на себя и Риту. Это была интригующая картина, и ему понравился способ. Ее, голую. Светлую и голую, созданную в высоком открытом окне как женщина эпохи Возрождения с пейзажем, растягивающимся мимо нее в ранней летней жаре.

- Вы склонны к самоизоляции, - сказал Георгий, - переместив свое внимание от выпуклости направленных наружу ее бедер к ее глазам. - Я сказал бы, что у вас нет близких взрослых женщин - друзей. Вы можете быть хорошей матерью и женой, хотя вы, возможно, не так нежны, как вы могли бы быть.

Бонго распрямил ноги и поставил свой стул ближе к ней. Она повернула лицо немного так, чтобы ее рот был скрыт коленями, и она пристально смотрела бы на него за их вершинами, как будто она шпионила за ним. Он наклонился вперед только немного, пока его губы не затронули -только затронули - переднюю часть ее коленей.

− Вы - мечтательница, − сказал он хрипло. − Вы - навязчивая маструбаторша. Вы - хроническая лгунья. У вас есть долгая история ненависти к самой себе, с которой вы часто имеете дело, проектируя враждебность. Вы колеблетесь между подавлением ваших сексуальных чувств и случайным потворствованием им. Вы не доверяете своим собственным желаниям и потребностям. У вас есть кошмары, иногда сильные, сексуального характера. − Он сделал паузу. − Я предположил бы, также, что ваши сексуальные опыты с женщинами часто были волнующими ..., и в тех случаях ... вы предпочитали мазохистскую роль.

Она не отвечала, когда он закончил, но осталась неподвижной, смотря на него через вершины ее коленей. Бонго ждал.

−Я думаю, что вы частично правы, − сказала она застенчиво. Она вытянула ноги перед собой и скрестила их в лодыжках. - Даже в большей степени.

Ее грудь смотрела на него, оба розовых соска, маленький треугольник волос на лобке, выглядывавший из-за ее ног.

− Что ты думаешь об этом? − он спросил. − Что ты думаешь об этом?

Рита заплакала.

Бонго расценил это спокойно, незатронутый ее болью, невнушаемый очевидным беспорядком ее эмоций.

− Вы должны понимать, − его собственный голос, стал немного хриплым, хотя он не знал почему,− вы не ответственны за свои биологические ответы. Если кто-то тронет вас определенным способом, если кто-то будет стимулировать вас сексуально, то ваше тело ответит независимо от того, кто стимулирует вас. Ответственность за то, что вы почувствовали, лежит на вашем отце, не на вас. Он злоупотребил доверием, столь же старым как человеческий род. Он ответственен за ваш ответ, являющийся несоответствующим, потому что источник стимула был несоответствующим.

Георгий остановился. Именно так он стал психотерапевтом, ища ответы на такие вопросы. В конечном счете он добрался до конца своих поисков, и они дали ему его степень доцента. Таким образом, он начал скрываться позади щита мудрости, и он начал объяснять вещи, которые он сам до конца не понимал. Но люди верили ему, особенно женщины, которые всегда так стремились верить, и он потерял уважение к ним, потому что они были так легко обмануты и потому что они хотели обманываться.

Рита уставилась на него.

- Клинические данные свидетельствуют, - сказал он автоматически, цитируя учебник, - что некоторые женщины отвечают на травму кровосмешения, отклонив гетеросексуальность в ранней взрослой жизни, или еще позже. Они становятся бисексуалками или исключительно лесбиянками.

Он уже говорил это? Он повторял себя?

Рита смотрела на него скептически.

- Иногда, когда кровосмешение включает двойственные эмоции - когда положительные чувства удовольствия, сосуществуют с отрицательными нарушения совести, травма часто больше чем тогда, когда опыт полностью негативен.

Он не полагал, что сказал это прежде. Он выкладывал формулы клинической психологии как автомат, возвращаясь к механическому знанию, чтобы избежать его собственной эмоциональной суматохи.

- Когда девочка становится женщиной, она никогда не прощает себя, хотя она, возможно, задвинула свое подсознательное так, чтобы она больше не помнила. Она все еще преследована непрекращающимся, непонятным беспокойством, которое напоминает ей о чем-то ужасном, что она сделала. Это проявляется в определенные моменты, обычно во время напряжения.

Рита отвела взгляд от Георгия и без преамбулы начала говорить.

- Я действительно не держу ... негативных чувств к моему отцу, - сказала она. - Люди не могут жить без некоторой любви, некоторой привязанности. Если он искал его от ребенка ..., я просто считаю ... невозможным осуждать его.

Она щелкнула глазами Бонго и продолжала: - он всегда был нежен ко мне. Даже после того, как я стала старше, и мы имели половую связь, он был добрым, нежным, любящим.

Бонго наблюдал за ней. Она лежала. Как в прошлый раз, когда они говорили и она сказала ему о ее отце - был ли это ее отец, а не отчим? - грубо проникшим