- Ещё один шаг и ваш сын научится летать!

- Хорошо, успокойся, я не буду подходить, - Зарецкий поспешно отступил, а мальчик, почти потеряв опору, заплакал:

- Папочка, мне страшно, я хочу к тебе!

- Не бойся, малыш, я здесь, рядом, всё будет хорошо, обещаю! - несчастный отец тщетно пытался предать голосу уверенность, которой не чувствовал и Юлиана, догадавшись об этом, криво усмехнулась:

- Не много ли обещаний вы сегодня раздаёте, Леонид Егорович?! Не стоит обманывать ребёнка.

- Что тебе от меня нужно, Юля? Я же сказал - всё сделаю! Ну, хочешь, на колени встану?

Тонкие брови девушки насмешливо подпрыгнули вверх:

- Хочу! - засмеялась она, и знаменитый продюсер покорно опустился на колени, не отрывая взгляда от заплаканного личика сына.

- Пожалуйста, проси, чего хочешь, только отпусти его!

- Гм... чувствую себя стариком, поймавшим золотую рыбку, - хмыкнула девушка, наслаждаясь моментом торжества. - Чтобы такого попросить?

Сидя в машине Арбенина напротив Зеркального дома, Ангелина с ужасом наблюдала за происходящим на балконе. Даже на таком довольно большом расстоянии, в неярком свете многочисленных фонарей она в полной мере оценила всю нереальность и дикость происходящего. Это было похоже на сцену из дешёвого боевика, а силуэт крадущегося Арбенина, внезапно возникший на соседнем балконе лишь дополнил неприятное сходство. И только когда Май, прижавшись всем телом к стене, осторожно шагнул за пределы балкона, она поняла, что всё происходящее более чем реально, и что в любую секунду и мальчик, и мужчина могут сорваться вниз. Эта мысль причиняла почти физическую боль, а когда Май, медленно передвигаясь по фактически гладкой стене, с трудом удержался от падения, у девушки было такое чувство, что это она сама была на волосок от гибели.

Юлиана увлечённая дискуссией с Зарецким, не замечала происходящего за её спиной, она сполна насладилась победой и решила заканчивать затянувшийся спектакль. Солонцова прекрасно понимала, что обещаниям продюсера верить глупо: стоит отпустись мальчишку, её сразу схватят и в лучшем случае упекут в какую-нибудь закрытую клинику, а в худшем... После того, что случилось, он всё равно найдёт способ заставить её замолчать. "О, а вот и публика появилась!" - подумала она, заметив подоспевшего детектива и охранников, Зарецкий сделал им знак не приближаться и взмолился, по-прежнему стоя на коленях:

- Юлиана, ради бога, отпусти ребёнка, мальчик ведь ни в чём не виноват!

- Он не виноват, - согласилась девушка, улыбаясь какой-то странной загадочной улыбкой. - А, помните, Леонид Егорович, вы рассказывали нам, что рано или поздно к человеку возвращается всё зло, которое он причинил другим людям! Так вот считайте, что сегодня оно вернулось к вам!

Продолжая улыбаться, девушка неожиданно столкнула ребёнка с балкона и под отчаянный вопль Зарецкого прыгнула вслед за ним. Мгновенно постаревший отец бросился, было к ограде, но в шаге от неё остановился, скованный острой пронизывающей болью. Он даже не знал, где именно она зародилась - болело всё. Он понимал - это конец, но так и не смог заставить себя сделать последний шаг и увидеть, что стало с его прекрасным маленьким принцем. Господи, на что он потратил свою жизнь вместо того, чтобы просто быть рядом с сыном и защищать его от несовершенства этого мира?!

Тоненький детский плач взорвал напряжённую тишину и оглушил слепой, но самой настоящей надеждой, а следом раздался недовольный мужской голос:

- Эй, есть там, кто живой?! Я вам не спайдер-мэн - могу и свалиться!

Мужчины кинулись к балкону и увидели повисшего в воздухе Арбенина. Одной рукой он держался за прут решётки, второй с трудом удерживал трясущегося от страха и потрясения мальчика.

А внизу, на асфальте ярким кроваво-синим пятном распласталось тело Юлианы.

Ангелине казалось, что время остановилось - таким мучительным было ожидание. Она до рези в глазах вглядывалась в опустевший балкон и освещённое окно кабинета, но там уже никого не было. Почти сразу после случившегося, к Зеркальному дому подъехали машина скорой помощи и милиция. Они пробыли там довольно долго, первой уехала скорая. Ангелина проводила машину взглядом, гадая, могла ли выжить Юлиана. Вряд ли - четвёртый этаж, хотя Шинскому повезло - всё возможно. Главное, что с Маем и тем мальчиком всё в порядке, а Юлиана...ичто ж, она сама сделала выбор между быть или не быть...

Милицейская машина, наконец, уехала. Через полчаса из высоких бесшумно открывшихся ворот выехал автомобиль Холмса. Арбенин вышел следом. Антон, опустив стекло, что-то говорил помощнику, а тот периодически кивал в ответ. Ангелина слышала их голоса, но слов разобрать не пыталась: она не могла оторвать взгляд от высокой фигуры Мая.

Он стоял, засунув руки в карманы джинсов, и немного сутулился. Лёгкий ветер небрежно трепал его волосы то и дело набрасывая длинные волнистые пряди на глаза, а он даже не пытался их убрать. И девушке вдруг до боли в кончиках пальцев захотелось сделать это самой. Прикоснуться, мягко поправить растрепавшиеся волосы и без надежды на спасение утонуть в золотисто-карих глазах.

Ангелина покраснела, испугавшись собственных желаний, и с горькой усмешкой подумала, что совершение подвигов на глазах у впечатлительных дам - беспроигрышный способ обольщения, незаслуженно забытый современными рыцарями. Вот только Арбенин не рыцарь и в тот момент о ней, конечно, не думал. А впрочем, он, скорее всего, вообще не помнит о её существовании вне стен агентства.

Май дурашливо козырнул начальнику и не спеша, побрёл к машине. Открыв дверцу, он буквально упал на сиденье, закрыл глаза и несколько секунд просто сидел молча. Выглядел он очень уставшим, а на лбу красовалась внушительная кровоточащая царапина. Ангелина не прерывая молчания, решительно потянулась за аптечкой.

- А, помощница, ты ещё здесь? Я думал - давно к тётушке сбежала. - Май открыл глаза и озабочено посмотрел на часы. - Она тебя, наверное, уже с собаками ищет.

- Как я могла сбежать и пропустить такое зрелище, - горько улыбнулась девушка.

Май проследил за её взглядом и увидел тот самый злополучный балкон, с которого чуть не сорвался вместе с ребёнком. Никто не знает, насколько он был близок к этому,