- Так что же, - вопрошали соседи, сверкая глазами, - неужто мы в очередной раз покоримся? Пусть клубок южных змей жалит друг друга без разбора, а мы в это время попросим благословения у старых богов, авось они нас не позабыли!..

   По всему выходило, что не за горами была новая война. В случае ее благополучного для Ангари исхода совсем другая жизнь могла вернуться в некогда вольное княжество. Но следовало предвидеть и возможность неудачного развития событий. Като вновь заводила доверительные беседы с вдовой Альмасио, которая, казалось, ничего не замечала вокруг себя. Бог знает, что так манило ее в дикой чаще, но она постоянно пропадала в лесу, и многие поговаривали, что она якшается с лесными духами.

   - Госпожа Гоэдиль, что вы решили? - в который раз спрашивала Като у нее, и получала один ответ - "Еще самую малость!..".

   К началу лета, когда все мужчины Ангари стали куда суровее глядеть по сторонам и все чаще с задумчивым видом брать в руки запылившееся оружие, терпение Като Ранд было на исходе. "Сыновья уйдут на войну, и - пусть хранят их боги! - могут не вернуться. Как я смогу защитить Ранд, если сюда надумает вернуться Эттани? Этот новый понтифик, кажется, безумен, но вряд ли даже он сумеет уничтожить всю ангарийскую знать под корень. Мы уже привыкли жить, проиграв южанам, и не поражение меня страшит более всего. Ничего нет хуже жадного иллирийца, надумавшего завладеть твоей землей через суд! Любой ценой надо женить Игвана или Бранка на этой ведьме-полукровке до того, как им придется уйти воевать!" - вот какие мысли одолевали ее непрерывно.

   - Задумайтесь вот над чем, -слова госпожи Като, обращенные к Гоэдиль, звучали веско и значительно. - Вы признались мне, что некие люди могут вас искать. Люди эти, насколько я понимаю, опасны и могущественны, так что противостоять их воле будет непросто. Но если нас могут вынудить выдать госпожу Альмасио, то никакая сила не принудит семью Ранд отступиться от госпожи Ранд, жены одного из моих сыновей.

   Видно было, что вдова Альмасио понимала правоту старой госпожи, но какая-то тайная мысль мучила ее, не давая решиться на ответ. Като, хоть и досадовала из-за медлительности своей будущей невестки, зла на нее не держала. То и дело она внушала Игвану, что следует уделять больше внимания дальней родственнице, и тот, довольно улыбаясь, тут же спешил вслед за Гоэдиль. Однако дело так и не сдвинулось с места.

   Когда ощущение надвигающейся грозы стало настолько осязаемым, что госпожа Като стала засыпать лишь с помощью крепкой настойки трав, тянуть с принятием решения было уже некуда. "Сегодня вечером я поговорю с южанкой и пригрожу, что если она не согласится на брак с Игваном, то я ее выставлю прочь из дому. Верну ей часть драгоценностей и укажу на дверь! Это несправедливо, но она должна понимать, что ставит меня в безвыходное положение..."

   От этих мыслей на душе у госпожи Като было тяжко. В глубине души испытывала сочувствие к своей троюродной племяннице, немало настрадавшейся из-за своего иллирийского семейства. Прожить всю жизнь среди южан - это ли не кара господня?.. Но ведь она не требовала от Гоэдиль каких-то жертв - напротив, предлагала прекрасное будущее!.. Воротить нос от такого могла бы сопливая девчонка, не знающая жизни. Вдова Альмасио не выглядела наивным созданием, да и зрелый возраст не позволял ей руководствоваться вздорными капризами.

   Госпожа Като совсем было раззадорила себя гневными размышлениями, но выйдя из своих покоев, заметила вдову: та стояла у окна и задумчиво смотрела вдаль. Като незаметно проследила за этим красноречивым взглядом и довольно хмыкнула - вдовица явно наблюдала за Игваном, о чем-то беседующим со слугами у конюшни. "Хорош! - как всегда потеплело на сердце у Като. - Пусть и не столь высок, как эти треклятые южане, но зато и не черен, точно закопченный черт из преисподней. Доброму человеку следует иметь светлые волосы и кожу. Иллирийцев этих точно боги отметили смуглостью, чтоб сразу было видно: все они плуты и мошенники, как на подбор. Хорошо еще, что эта Гоэдиль внешне удалась в мать, иначе я бы давным-давно ее прогнала восвояси!.."

   И перейдя от этих сварливо-довольных мыслей к еще более приятным размышлениям о том, что вдова Альмасио, по-видимому, образумилась и вскоре даст согласие на брак с Игваном, госпожа Като отправилась на кухню, где ее распоряжений давно уж ожидали стряпухи.

   Но радостным ожиданиям старой госпожи не суждено было оправдаться.

   - Госпожа Като, - сообщили ей, оторвав от обычных дел, - человек у ворот желает поговорить с Гоэдиль Альмасио!

   "Ах, дьявольщина! - сердце Като екнуло и в голове неприятно зашумело. - Неужто и впрямь сейчас придется бодаться из-за этой девчонки с разгневанными южанами? То, что к воротам он пришел в одиночестве, еще не значит, что за ним не следует вооруженный отряд..."

   - Каков он из себя? - спросила она вслух.

   - Говорит на южном наречии, ангарийского почти не знает, - ответил слуга. - На вид - совершенный разбойник, да к тому же еще и одноглаз!..

   Госпожа Като недолго сомневалась.

   - Я поговорю с ним, - сказала она. - Приведи его ко мне!

   - Он заранее отказался и сказал, что будет ждать у ворот.

   "Ладно же, - подумала госпожа Като, - от меня не убудет, если я выйду к воротам! Но я трижды подумаю перед тем, как сообщать вдове Альмасио об этом странном госте"

   И хозяйка поместья торопливо вышла из дому, наказав слугам во что бы то ни стало занять госпожу Альмасио и не дать той узнать, что о ней спрашивали.

   Мужчина, ожидавший у ворот, выглядел весьма подозрительно. "И эти южане еще смеют хаять наш внешний вид! - язвительно подумала Като. - Вот уж разбойничья рожа! Да и ростом он не выше наших мужчин!". Приглядевшись, она поняла, что гость куда моложе, чем казалось с первого взгляда. Лишних лет ему набавляли несколько свежих шрамов на левой половине лица да повязка на глазу. Вторая половина лица, без отметин, выдавала истинный возраст: не более двадцати пяти лет.