Ближе к краю пустыря толпились сотни две деревенских жителей. Они наблюдали за танцорами и подбадривали их аплодисментами и возгласами. Крестьянский оркестр играл на струнных инструментах дикую, быструю музыку. Высокий старик с седыми усами и свирепым лицом стоял рядом и, перекрикивая шум, что-то кричал танцорам, а те знай кружились и вертелись.

Я никогда не видал такую дикую картину безумного веселья. Мы с Крофтом стояли в тени и удивленно глядели на деревенский праздник. Было чему удивляться: эти крестьяне в своих древних одеждах, казалось, всей душой отдавались танцу. Глаза и танцоров, и зрителей в свете костров отливали багровым.

Один из зрителей вдруг заметил нас с Крофтом. Он издал пронзительный крик, и все они мигом кинулись к нам.

Мы окаменели от неожиданности. Чудилось, что на нас летела по воздуху стая багровых глаз и сверкающих белых зубов. Они уже тянули руки к нам с Крофтом, но внезапно остановились, как будто что-то их отбросило!

Крестьяне окружили нас со всех сторон. Они разгоряченно переговаривались между собой на едва понятном нам венгерском диалекте и глядели на нас горящими взволнованными глазами. Шум стоял невыносимый.

— А этих деревенских легко рассердить, — сказал Крофт. — Можешь разобрать, о чем они галдят?

— Не могу, когда они все вопят одновременно, — ответил я. — Что это с ними? Я было подумал, что они собираются на нас напасть.

— Все эти трансильванцы быстро приходят в возбуждение. А вот, судя по всему, деревенский староста… Он их успокоит.

Сквозь толпу пробирался к нам давешний седоусый старик. Он, как и другие, был одет в яркий праздничный наряд, выгодно оттенявший его высокую фигуру. Старик поклонился, не сводя с нас глаз.

— Добро пожаловать в Вислант, господа, — обратился он к нам на том же причудливом диалекте. — Мы не ожидали сегодня гостей.

— Простите, что мы вторглись на ваш праздник, — сказал Крофт. — Мы не хотели вам мешать.

Старик с улыбкой отмахнулся от извинений.

— Я Михай Галлос, староста Висланта. Мои люди редко видят здесь чужаков и очень волнуются, когда кто-либо посещает нашу маленькую деревню.

— Мы пришли к вам случайно, — объяснил Крофт. — В последней деревне, где мы побывали, в Кранжаке, все заперлись из страха перед вампирами. Как видно, они боялись, что и мы — вампиры. Они отказались нас впустить и предложили нам искать ночлег в Висланте.

Улыбка Галлоса стала шире. По толпе пробежал смех.

— Люди из Кранжака очень боятся вампиров в ночь Святого Георгия, это правда, — сказал староста. — Неподалеку от Кранжака когда-то находилась вампирская деревня.

— Деревня вампиров? — вопросительно повторил Крофт, но Галл ос только махнул рукой.

— Известное поверье в наших краях. Я расскажу вам эту историю позже. В эту ночь она многие деревни держит в страхе.

— Рад, что по крайней мере в Висланте люди не сидят взаперти, — вставил я. — Не хотелось бы провести всю ночь в лесу или в поле.

— Вы найдете в Висланте прекрасный ночлег, — заверил нас Галлос. — По правде сказать, вы выбрали для визита самое подходящее время.

В толпе снова засмеялись, хотя я не видел в словах старосты ничего смешного. Эти сверкающие глаза и странно одетые жители деревни, глядевшие со всех сторон, смущали нас с Крофтом. Галлос, должно быть, это заметил.

— Наш трактир там, на краю площади, — сказал он. — Могу я отвести вас?

Мы запротестовали, говоря, что это не стоит труда, но староста с истинно трансильванской вежливостью не желал и слушать. Галлос жестом велел жителям деревни расступиться и снова повернулся к нам. В этот момент я неловко шагнул вперед и налетел на него.

К моему удивлению, он пошатнулся и упал на колени, прижимая руку к сердцу. Его лицо исказилось спазмом агонии. Однако не успели мы помочь старосте подняться, как он быстро вскочил на ноги. Я извинился, как мог, за свою неуклюжесть.

— Вы не виноваты, — сказал староста, все еще прижимая руку к груди. — Просто эта штука в вашем нагрудном кармане больно уколола меня, когда мы с вами столкнулись.

Я глянул вниз и увидел выступающий из кармана маленький деревянный крестик из Кранжака, о котором я совсем забыл.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Было глупо с моей стороны налететь на вас.

Галлос улыбнулся и покачал головой. Но когда мы начали пробираться сквозь толпу к гостинице, я заметил, что он старался идти так, чтобы между нами все время оставался Крофт. Очевидно, староста опасался еще одного неловкого столкновения.

Мало того — как мне показалось, празднично одетые жители деревни, расступавшиеся перед нами, также старались держаться от меня подальше, в отличие от Крофта. Это было для меня неприятно.

По пути Галлос вежливо развлекал нас разговором. Музыка на площади вновь заиграла, и к тому времени, как мы дошли до старинного трактира, возобновились и танцы.

Староста провел нас в просторное помещение с каменным полом и массивными потолочными балками. В камине у стены полыхал огонь. За небольшой стойкой в дальнем конце комнаты стоял толстый седой хозяин и подавал дюжине разряженных мужчин и женщин странно изогнутые бокалы с напитками.

Гости оживленно разговаривали и смеялись, но беседа и смех резко оборвались, когда они увидели нас с Галло-сом. Меня снова поразила игра огня на их лицах: в отблесках пламени глаза их словно горели багровым цветом.

Толстый хозяин выступил из-за стойки, и Галлос представил его нам.

— Это Каллаит, владелец заведения и один из превосходнейших трактирщиков в Трансильвании, — сказал он с улыбкой. — Он будет рад обслужить вас, ведь ему не часто доводится принимать людей издалека.

— Да, совсем не часто, — отозвался толстяк и почему-то рассмеялся. — На самом деле, у меня редко бывают гости. Вы пожелаете две комнаты, господа?

— О, нам хватит и одной, — ответил Крофт. — Мы сейчас больше беспокоимся об ужине, чем о комнате.

— Вы напрасно беспокоитесь, — вмешался Галлос. — В эту праздничную ночь гуляния в Висланте продолжаются до утра, и некоторые именитые жители по традиции ужинают в трактире в два часа ночи. Вы окажете нам честь, поужинав за нашим столом.

— Мы весьма польщены, — церемонно ответил Крофт. — Сейчас почти два. Позвольте нам с Бартоном немного привести себя в порядок.

— Я покажу вам комнату, господа, — сказал Каллант, поворачиваясь со свечой в руке к узкой лестнице, видневшейся в тени.

У самой лестницы нас остановил голос Галлоса. Староста весело улыбался и указывал на деревянный крестик, все еще торчавший из моего кармана.

— А этот символ благочестия вы лучше оставьте в комнате, милостивый государь, — сказал он. — В ночь Святого Георгия мы забываем о благочестии и думаем только о веселье.

Мы с Крофтом рассмеялись.

— Крестик не совсем мой, — сказал я старосте, — но, конечно, я его оставлю наверху. Не хочу выглядеть белой вороной на вашем пиру.

Мы стали подниматься по темной узкой лестнице