28 января 2003 года в ходе спецоперации по поиску и уничтожению базы боевиков в районе села Ялхой-Мокх капитан Игорь Задорожный подорвался на фугасе и получил тяжёлые минно-взрывные травмы: травматический отрыв правой стопы и осколочные ранения ног и правой руки. Остался в строю и в ходе начавшегося боя продолжал командовать действиями своих подчинённых. В результате группа, нанеся противнику значительный урон, без потерь вышла к месту эвакуации.

Игорь Задорожный был эвакуирован в госпиталь в критическом состоянии. Несмотря на все усилия врачей, обе ноги и правую руку спасти не удалось, их пришлось ампутировать… После длительного лечения Игорь Задорожный обратился к Главнокомандующему Внутренних войск МВД с просьбой оставить его на военной службе, и с 2003 года он продолжил службу в Москве в отряде специального назначения «Русь» Внутренних войск МВД.

Указом Президента Российской Федерации от 11 ноября 2003 года майору Игорю Сергеевичу Задорожному присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда».

Рассказывает Герой России майор Игорь Сергеевич Задорожный:

— Во время очередной командировки в Чечню мы получили оперативную информацию о базе боевиков. Предположительно район её расположения мы знали. Но где она находится точно, сколько там боевиков, было неизвестно.

В моей группе, которая должна была найти и уничтожить базу, вместе со мной было пятнадцать человек. В этот раз было как никогда много офицеров. Ведь обычно со мной был только командир взвода, остальные — бойцы и несколько контрактников. А тут я взял ещё одного офицера на «обкатку», а у другого из них это был «крайний» выход: на следующий день он должен был уехать. И ещё с нами был майор ФСБ, они делились оперативной информацией и осуществляли над нами надзор.

В предполагаемом районе мы нашли трубопровод, который от колодца тянулся в глубь леса. Проткнули трубу, и оттуда ударил фонтан воды! Стало ясно, что где-то работает насос, который и создаёт в трубе давление. Вот по этому трубопроводу к базе мы и двинулись. Но в первый день далеко пройти не смогли — стемнело. Отметили на карте координаты, а через два дня вернулись часов в восемь утра и продолжили поиск с засечённых координат.

Основную группу я посадил сверху над лесом, метрах в пятидесяти над нами. Они должны были нас прикрывать. А я с заместителем командира взвода, пулемётчиком, сапёром и его помощником пошёл в кустарник. Там два сапёра двинулись вдоль по направлению трубы, а мы их прикрывали справа, слева и снизу.

Труба была закопана на глубине около пятидесяти сантиметров. Снег кругом лежал, земля замёрзшая — дело было в феврале. Копали землю мы пехотными лопатками, поэтому продвигались очень медленно: ведь неизвестно, в какую сторону труба точно пойдёт. Поэтому метра через два от предыдущей ямы в предположительном направлении хода трубы мы копаем новую. Определили направление трубопровода, и опять через два метра копаем…

К двенадцати часам дня мы продвинулись метров на сто, не больше. Вижу, что пора возвращаться на базу. Ведь возвращаться надо было обязательно засветло, чтобы не попасть в засаду или не нарваться на растяжку. На таком удалении от базы нам бы точно никто помочь вовремя не смог, особенно по темноте.

Нам оставалось работать примерно полчаса до начала движения к базе. Ясно, что за эти полчаса мы не слишком продвинемся. И поэтому решил я ускорить дело. Прошёл несколько метров по звериной тропинке и увидел лесную дорогу, идущую сверху вниз. Верхний участок дороги был замаскирован срубленным кустарником терновника и скрывал вход в лес. Я спустился по дороге метров на десять вниз до небольшого плато. И как только дошёл до середины ровного места, тут раздался оглушительный взрыв!.. Под ногой у меня оказался самодельный фугас.

Я подлетел вверх, потом упал… В ушах звон, земля сверху на голову сыпется… И тут я увидел, что остался без ноги и плюс к этому ещё ранен в другую ногу и правую руку. Оставшаяся нога и правая рука меня не слушались. Сначала я именно увидел, что мне оторвало ногу, а уже боль пришла потом. Сознание не потерял, но как я в этот момент закричал!.. Можно даже сказать — заревел диким голосом… Больше, правда, не стонал и не визжал, а попытался уколоть себя промедолом. Попробовал продавить иголкой колпачок — не получилось… Засунул шприц-тюбик в рот, провернул его и только после этого смог сделать себе укол в якобы целую ногу. А как только сделал, тут же, буквально через несколько секунд, почувствовал облегчение: боль стала уходить.

По команде замковзвода ко мне с санитарной сумкой прибежал боец, который помогал копать землю сапёру. Он начал накладывать жгут и перематывать меня бинтами.

Меня надо было срочно эвакуировать. По рации доложили своим. И почти сразу к нам отправили вертолёт. Мы его даже слышали, но из-за тумана не смогли разглядеть. Он тоже не смог увидеть опознавательных сигналов и вернулся на базу.

Тогда командиры говорят: «Будем эвакуировать по земле. Куда высылать бронегруппу?». Мы определились: самым удобным местом был фруктовый сад в километре от месте подрыва. Но идти бронегруппе до этого сада надо было часа полтора.

Ту часть группы, которая сидела сверху и прикрывала нас, я снял и велел спуститься к нам вниз. Потом всех расставил по местам для движения в походном порядке: сформировал головной дозор, тыловой дозор. Старшим в головном дозоре был замкомвзвода. И как только головной дозор двинулся (они прошли всего метров пятнадцать, меня самого ребята даже с земли не успели поднять), как тут же попал в засаду!..

По звуку было понятно, что стреляет по нам пулемёт и несколько автоматов. Даю команду: «Стой! К бою!». Все заняли круговую оборону, как ранее было отработано, и открыли ответный огонь. Но стреляли не все. Так часто делается, чтобы не раскрыть истинное количество бойцов. Плюс к этому надо было беречь патроны. Ведь на том момент было непонятно, с кем мы столкнулись и сколько их… И ещё стояла задача вытащить головной дозор. Я постоянно вызывал их по рации, но ответа не было. У меня даже мелькнула мысль, что они все погибли. Но минут через пять старший дозора вышел на связь