Через некоторое время ее глаза привыкли к мраку, и она стала различать контуры стен. Ощупывая ладонью стену, Давина медленно пошла вдоль нее. «Там, где ладонь провалится в пустоту, – там и лестница», – решила она.
Наконец-то! Нашла! Давина даже засмеялась от радости.
Используя тот же прием, она снова ощупала ладонью стену. Затем очень осторожно поднялась на ступеньку. Потом – еще на одну. Все они были с неровностями, так что идти по ним в темноте было трудно, но она продолжала подниматься. И вдруг услышала какой-то писк. Что это, крысы? Мыши? Или еще какая-нибудь нечисть, живущая в этой сырой мгле? А впрочем, какая разница? Ведь они боялись ее больше, чем она их. А если и не так, все равно. Главное – внушить себе, что это именно так.
Сделав глубокий вдох, чтобы унять нервную дрожь, Давина осмотрелась, вглядываясь в темноту, но и на сей раз ничего не увидела.
Сделав еще один осторожный шаг, она всем телом прижалась к стене. Через минуту-другую ей удалось пройти еще три ступени, и тут она вдруг почувствовала, как что-то скользнуло по ее прижатой к стене руке. Громко завизжав, Давина отдернула руку и, потеряв равновесие, кубарем скатилась вниз.
Каким-то чудом ей удалось не свернуть себе шею. Больно ударившись о каменный пол, Давина села и заплакала. Увы, она вновь очутилась на самом дне лестничной шахты, и теперь все надо было начинать сначала.
Но страх был так силен, что боль почти не ощущалась. Отчаяние же побуждало ее действовать.
Давина попыталась встать, но ногу пронзило такой сильной болью, что у нее потемнело в глазах. А воображение услужливо рисовало жуткие картины ее возможного будущего. Кто знает, сколько времени ей придется провести в этом беспросветном подземелье? Часы? Дни? О боже!..
«Ничего страшного. Я передохну немного, наберусь сил и сделаю еще одну попытку», – говорила она себе.
– Где ты был, Джеймс? – заметно нервничая, спросил Малколм. – Ты обещал вернуться до полудня, а сейчас уже два часа.
Джеймс бросил поводья мальчику-конюху и спрыгнул с коня.
– Ты не поверишь, Малколм, когда я расскажу тебе, что я нашел! – Джеймс полез в карман, но, подняв на брата глаза, забыл обо всем. Малколм словно стал старше лет на десять. И был сам не свой от тревоги.
– Что случилось?! – закричал Джеймс.
– Давина пропала. Мы не можем ее найти.
Сквозняк, загасивший ее свечу, куда-то пропал, а воздух теперь был тяжелым и затхлым. И стоило ей попытаться изменить положение, как тотчас же острая боль пронзала ногу.
Давина столько времени провела в темноте, что глаза к ней уже привыкли, и она стала видеть получше, хотя, конечно, не настолько хорошо, чтобы полагаться на зрение. Встать на ноги она не могла, но если доползет до лестницы, то, возможно, ей удастся подняться наверх, подтягиваясь на руках. А если не до самого верха, то хотя бы до того места, откуда ее крики о помощи смогут услышать в Большом зале или на кухне.
Внезапно ей показалось, что она увидела чей-то силуэт.
– Эй, здесь есть кто-нибудь?! – крикнула она.
– Давина?…
Эхо искажало голос, и Давина его не узнала, но все же громко закричала:
– Эй, я здесь, внизу!
– Давина? – Теперь голос звучал уже намного ближе, и, что еще важнее, этот голос был ей знаком, вот только она не могла вспомнить, чей же он. Впрочем, это не имело значения. Главное – она была спасена.
Вначале Давина увидела тоненький язычок пламени. И огонек все приближался и приближался, освещая закутанную в плащ фигуру, с надвинутым на глаза капюшоном.
– Ты не ушиблась? – послышался тот же голос.
– С ногой что-то… – пробормотала Давина.
– Ах, бедняжка… Придется звать на помощь, чтобы вытащили тебя отсюда.
Женщина в плаще подняла повыше свечу, и Давина на мгновение ослепла от яркого света, а затем, несколько раз моргнув, в изумлении воскликнула:
– Тетя Изобел?!
Джеймс гневным вихрем ворвался в Большой зал. Малколм вбежал следом за ним. Зал был пуст.
– Давина! – заорал молодой лэрд. – Давина, где ты?!
Паж Джеймса тотчас прибежал на крик с заплаканным лицом.
– Простите меня, сэр Джеймс, – пробормотал юноша. – Вы поручили мне смотреть за леди Давиной, а я вас подвел.
Следом за пажом прибежала ее тетка, бывшая компаньонка, а теперь камеристка Давины по имени Коллин.
– Милорд, мы весь дом обыскали сверху донизу, но ее нигде нет, – сообщила взволнованная женщина. – Ума не приложу, что могло с ней случиться…
– Стражники на стене ничего не заметили? – спросил Джеймс у брата.
– Никто не выходил из замка, и никто в него не входил, – ответил Малколм. – Давина должна быть где-то здесь.
– Но где именно? Где, где же она?… – бормотал Джеймс. Не находя себе места, он расхаживал перед потухшим камином. Проклятие! Давина в опасности, а он даже не знает, где ее искать.
– Мы найдем ее, – с уверенностью заявил Малколм, хотя вовсе не чувствовал уверенности.
В этот момент в зал вошла Джоан. И Джеймс сразу же заметил, что на лбу ее выступила испарина, а взгляд у нее был какой-то бегающий…
– Что ты скрываешь, Джоан? – с угрозой в голосе спросил молодой лэрд.
Джоан отшатнулась от него, словно боялась, что он ее ударит.
– Я… я, кажется, знаю, где искать Давину, – пробормотала она.
– Тогда говори немедленно! – У Джеймса под скулой задергался желвак.
– Под замком проложен подземный ход, и она может быть там, внизу, – ответила Джоан.
– Откуда вам об этом известно? – спросил Малколм, нахмурившись.
– Я обнаружила потайной ход вскоре после приезда в Торридон. В замке Армстронга, где я выросла, таких ходов несколько. Мои родичи всегда прокладывают туннели под укреплениями, и я подумала, что и здесь должен быть хоть один такой туннель.
– С чего тебе вдруг вздумалось искать подземные ходы? – осведомился Джеймс.
– Я боялась, что мне придется спасаться бегством и времени у меня будет в обрез. – Голос Джоан дрожал, но спину она держала прямо, а голову – высоко.
– Если Фрейзер за тобой явится? – допытывался Джеймс.
– Да, – коротко кивнула Джоан.
– Что ж, иди показывай, – приказал Джеймс, подтолкнув ее в спину.
Джоан шла впереди, а все остальные – следом за ней. Когда она привела их в кладовую, Джеймс осмотрелся в замешательстве и, сжав кулаки, проговорил:
– Если ты решила водить нас за нос…
– Нет-нет. – Джоан энергично покачала головой, затем подошла к одной из кухонных полок и, пошарив за склянками, на что-то нажала. После чего чудесным образом в стене образовался проем, за которым начиналась лестница.
– Темно, хоть глаза выколи, – пробормотал Джеймс, с трудом протиснувшись в проем.
– Вот, держи, – сказал Малколм, передавая ему факел.
Взяв факел, Джеймс вытащил меч, и Малколм тоже. Джеймс шел впереди, в Малколм – сразу за ним. Все прочие шагали на некотором расстоянии от них.
Джеймс первым увидел Давину. Она
