– Ладно, дедуля, ты успокойся. Наш командир и сам умный человек, во всем разберется, что она за птица. Преступников будем судить не мы, а суд и трибунал.

Дед сделал задумчивое лицо и про себя рассудил: «Да и то верно! Бог ей судья».

Тепло пришло и в эти края вместе с весенним солнышком и приходом Красной Армии. На работы беженцы уже не ходили. Все помыслы были о том, как добраться до родных мест, освобожденных от фашистских захватчиков.

Местные люди, украинцы, очень радовались освобождению их земли и всячески подбадривали беженцев в их стремлении податься в родные места:

– Да, мы – местные крестьяне, мы очень хорошо вас понимаем, пахать и обрабатывать нужно свою, родную землю. Нам с вами делить нечего. Хотя немцы хотели нас столкнуть лбами, но у них ничего не вышло. Нам, русским с украинцами, делить нечего, у нас и вера одна и бог, и царь – все едино. А что касается хозяйки Анны, то это класс людей такой – приспособленцы, без стержня. Пока немцы были здесь хозяевами, она плела интриги с комендантом. Сейчас Красная Армия победила, она уже увивается вокруг командира. Но всему будет конец, сколько бы веревочке не виться.

От нечего делать Таня решила понаблюдать за куренем хозяйки. Анна, действительно, хотела угодить командиру. Она накрыла стол, накормила всех досыта, приготовила спальные места. Капитану уже успели доложить о ее деяниях. Но она старалась загладить свою вину и всячески пыталась завлечь командира. А это она делать умела, да и опыта хватало с лихвой.

На следующий день произошел такой случай. Под вечер Анна зарубила курицу, обработала ее, запекла в печи и стала накрывать стол. После зимы и у Анны с продуктами стало похуже, но запасы все же у нее были. Командир тем временем, сидел под вишней, разложив свои бритвенные принадлежности, собирался бриться. Вечер был очень теплым, он снял гимнастерку и повесил на плетень, оставшись в майке.

Дочка хозяйки, Олеся, восьми лет, увидев жареную курицу, стала крутиться вокруг стола. Она то и дело подбегала к столу и, оторвав кусочек курицы, убегала вглубь палисадника. Заметив это, Анна подбежала, схватила дочь за руку, дала ей хороший подзатыльник и отчитала ее:

– Ах ты, шельмовка, что же ты пакости делаешь! Без разрешения воруешь со стола, а ну, марш в хату и без разрешения не выходить! – и в сердцах добавила, – вся в своего красного папашу уродилась, дрянь такая!

Но увидев, что за ней наблюдает командир, Анна замолчала и стала ему кокетливо улыбаться:

– Товарищ командир, у меня все готово, прошу к столу.

Командир угрюмо встал, вытер полотенцем чисто выбритое лицо и, взяв ремень, молча подошел к Анне. Он схватил ее грубо за руку, пригнул к земле и приказал: «Стоять Зорька!». Задрав юбку и обнажив красные гетры, он стал лупить ее ремнем по заднице, при этом приговаривая:

– Ты зачем накинулась на ребенка, детей ведь кормить надо, они есть хотят, а ты все самое вкусное отдаешь любовникам! Сначала– немецким прихлебателям, славилась немецкой подстилкой. Они тебя здесь бросили, не взяли с собой. Теперь решила свою шкуру спасать, стелешься передо мной. Я тут было расслабился вначале, полежал на подстилке немецкой, а теперь брошу в грязь, другого отношения ты не достойна.

Командир толкнул ее на траву, она всхлипнула и уткнулась лицом в траву. А чего же она хотела, стерва! Какого к себе отношения?!Хотела обвести вокруг пальца советского офицера. Деду действия командира пришлись по нраву.

Вот только нехорошо, что вначале расслабился мужик с такой стервой. Но это не беда.

Через некоторое время подразделение было направлено на запад, добивать фашистов. Люди стали собираться группами и отправляться в свои родные места. Собрались в свою группу тетка Матрена с детьми, дед Гриша с Таней и их родственники. Уложили свой скарб в узлы и покинули свое жилище. Перед самым выходом перед Таней, откуда ни возьмись, появился Иванко, хозяйский сынок. Прослышав об отъезде беженцев, он специально приехал с далекого хутора. Он принес Тане букет цветов и вопросительно смотрел на нее. Таня не выдержала и спросила:

– Ты что-то хочешь сказать мне?

– Я приехал к тебе, чтобы просить тебя остаться со мной. Я женюсь на тебе, у нас будет семья, дети. У тебя всегда будет много цветов, ведь ты их очень любишь, не так ли?

– Спасибо, Ваня, за цветы, конечно, но у меня есть Родина, которую я очень люблю, скучаю по ней, и мои цветы тоже ждут меня. Признаваться в любви ты стал поздновато. Когда твоя мать шугнула тебя, ты про меня быстро забыл, и вдруг появился сейчас. А за свою любовь надо бороться, если, действительно, любишь. Слушай свою мать, она обязательно найдет тебе гарну дивчину. Прощай, Иванко!

Таня чмокнула его в щеку и пошла к деду Грише, который поджидал ее. В знак особого внимания хозяйка выделила деду Грише запряженную повозку до самой станции. Проезжая мимо куреня хозяйки, лошадь приостановили, чтобы погрузить свои пожитки и попрощаться с хозяйкой.

– Ладно, не поминайте лихом меня, во всем виновата война проклятая, – тихо сказала хозяйка.

Иванко добавил:

– Таня, если надумаешь, приезжай, я буду ждать тебя.

Они погрузили свои узлы, и телега тронулась, заскрипев колесами. Впереди их ждало тяжелое, но такое долгожданное, мирное время.

Возвращение на Родину

На вокзале их ожидала совсем другая картина, нежели та, которую они наблюдали, когда приехали под конвоем немцев. Тогда поезда с грузом шли на восток, а по станции расхаживали немецкие солдаты и патруль. Сейчас поезда с военной техникой шли уже в другую сторону, на запад. Лица наших солдат светились добром, они были одухотворены и полны решимости. На платформах звучали шутки и смех. Солдаты ехали за победой, добивать фашистов в их логове.

– Да, сильная стала Красная Армия, окрепла с годами, закалилась, как закаляется сталь, – сказал дед Гриша, глядя на проходящие поезда.

– Дни Гитлера сочтены, – сказал проходящий военный. – Но враг еще силен, расслабляться нельзя. Хотя хребет ему сломали, так что теперь добьем точно!

– Дедушка, а как мы поедем, у нас же нет денег? – спросила Таня.

– Да брось ты, внучка. Какие сейчас могут быть деньги у людей! Будем договариваться с машинистами.

Так и получилось, дед Гриша договорился с машинистом товарного поезда. Их посадили в вагон, и ночью состав тронулся. Ехали долго, наконец-то, приехали на хутор Михайловское. Это еще была Украина, но до Брянска отсюда было рукой подать. На разбитом немцами вокзале было очень много возвращавшихся беженцев.

Встречались и знакомые лица, Таня неожиданно столкнулась с подружкой детства, Дуняшей Мишиной. Они