Федор не выдержал и сам стащил ее с головы, бросил на асфальт. Алексей углублялся дальше и дальше в парк, толкая коляску и не замечая ничего вокруг. Буквы прыгали на листке, складываясь не в те слова, которые были напечатаны на принтере. Они создавали другие фразы, совсем другие предложения и заставляли Алексея думать, суетиться, теряться и находиться одновременно. Даже с клубком ниток, Алексей запаниковал. Мечта — это такое дело, что стоит ей начать сбываться, голова идет кругом. Даже радость куда-то девается, и начинаются сплошные беспробудные переживания. Мечту же надо встретить, как положено: с хлебом и солью. А если что-то пойдет не так? Другого шанса не будет.

Можно сколько угодно говорить о счастье, которое накрывает с головой, как только долгожданное событие приближается вплотную. Но все это, верно, ерунда. Счастье существует только тогда, когда ждешь, надеешься, желаешь. А как только получаешь все то, что хотел, ну или спустя день-два или месяц, максимум год — счастье не то, чтобы уходит, оно исчезает, оставляя только тень воспоминаний и все. Это подтвердил и сын Алексея, когда ему станет около семи. В тот год, он собирал карточки, прилагающиеся к журналу про супергероя. Целый год отец покупал ему в киосках пачки с красочными картинками: обычными, с золотым тиснением и «переливающиеся». Мальчик менял повторные у друзей, прилагая для этого не мало смекалки и хитрости. Были собраны все карточки кроме одной, самой редкой. И вот Алексей купил Федору очередной набор. Мальчик разорвал упаковку и увидел ту самую карточку. Что же произошло с счастьем, которое уже полгода ожидало его? Никто не знает. Мальчик чуть не расплакался, как девчонка. Ужасная ситуация — все карточки собраны. Что с ними теперь делать? Как жить без цели, без мечты?

Алексей хорошо знал, что поднявшийся на гору, обречен на спуск. Но хотел как можно медленнее дойти за самой вершины, застрять там, пусть даже без питья и еды, а уж потом, как самая неторопливая черепаха, сползти вниз, останавливаясь на каждом уступе якобы для отдыха.

Он знал, что для подъема в гору нужно минимум три точки опоры. Рука и две ноги или две руки и нога. В случае потери одной из точек опоры альпинисту легче сохранить равновесие: быстро изменив положение тела и найдя другой захват. При лазании с двумя точками опоры и потери одной из них, сохранить равновесие практически невозможно. Продавец пуговиц впрочем бывало висел лишь на одной руке и только чудом не сваливался вниз, в пропасть, о которой любила говорить Анна.

Федор заерзал в коляске и захныкал. Почти сразу заплакал, а через несколько секунд заорал. Проходящие мимо мамочки и нянечки с колясками и разновозрастными детьми качали головой и возмущенно пристально смотрели на неопытного отца. Будто бы их дети и подопечные никогда не плакали и уж тем более не орали.

Алексей вышел из письма и взял Федора на руки. Тот сразу замолчал. Малыш хватал папу за волосы и весело смеялся, когда Алексей вертел головой, чтобы высвободить волнистые светлые пряди из ручек сынка. Письмо пришлось убрать, но оно продолжало греть сердце и затуманивать голову. Так и дошли до детской площадки.

Свежий весенний воздух, наполненный ароматом первых цветущих деревьев, нежного молодого газона и проснувшейся земли приправился запахом краски. Такой микс сравним с салатом из огурцов, помидоров и редиски с мелко порезанным зеленым лучком, укропом и петрушкой, заправленным ароматным горчичным маслом и выложенным на тарелку, недостаточно прополосканную от средства для мытья посуды. Родители, выгуливающие детей на площадке, то и дело принюхивались и смотрели по сторонам в поисках покрашенных объектов. А они тихо прятались от глаз за кустами сирени — на пяти скамейках, стоящих вдоль соседней аллеи, рядом с длинной клумбой, красовались таблички, предупреждающие об опасности всех, кто захочет присесть на них.

В нежном возрасте Федора самое разумное и адекватное занятие на детской площадке было катание на качелях. Качели были сделаны специально для малышей — удобное сидение хорошо защищало ребенка со всех сторон. Выпасть из него было невозможно. Матери давно оценили преимущества этого развлечения и постоянно стояли мыслями в очереди, хватая детей в охапку, всякий раз, как освобождались качели. Алексей не мог сосредоточиться на прыгающих в качели и выпрыгивающих оттуда не без помощи матерей, бабушек и нянь детей. Он быстро понял, что Федору сегодня не суждено испытать радость от одурманивания вестибулярного аппарата. Делать три дела продавцу пуговиц, как впрочем и любому нормальному мужчине, было довольно сложно. Алексей планировал свою работу, веселил, сидящего у него на руках Федора и этого было вполне достаточно. Но Федор так не считал. Алексею пришлось придумать для него другое, не менее интересное занятие. Он посадил малыша в песочницу.

Для ребенка важно общение и с мамой и с папой. Важно, кроме всех понятных причин, и потому, что самой природой продумано гармоничное развитие малыша под пристальным присмотром мамы, которая, по идеи глаз не отрывает от любимого дитятки, и под мужским прищуром, когда можно и немного упасть и залезть в грязь и слегка поесть песка. Такое оригинальное сочетание дает возможность ребенку что-то поделать самостоятельно и при этом выжить.

Федор запустил ладошки в песок и вроде бы ничего такого эдакого не замышлял. Он поднимал руки и снова зарывал их в песке. Алексей понаблюдал за однообразной игрой сына и тут же утомился. Недалеко от скамейки, на которой он сидел, стояла большая тумба на одной ножке. Тумба была со стеклянной дверкой, которая легко открывалась поворотом маленького ключа, торчавшего из скважины. Внутри лежали книги. Их приносили сюда люди, меняясь, освобождая свои полки от ненужной литературы или желая поделиться с другими радостью от чтения понравившихся им произведений.

Алексей подошел к тумбе, взял первые попавшиеся три книжки и поспешил снова наблюдать за сыном.

Игра Федора сменилась. Он ел песок. Чужие мамочки хором сообщили об этом Алексею.

— Папаша, вы что ж за сыном не смотрите? Он ел песок!

— Хм. И много песка он съел? Вы не заметили сколько килограмм примерно?

— Вам что все равно? Да это же прямой путь к кишечным инфекциям, к глистам! Да у него песок во рту! Вы что не слышите, как он скрипит?

Алексей взял ребенка на руки, достал из коляски салфетки и бутылочку с водой. Началась гигиеническая процедура очищения полости рта.

— Ну что? Понравился песок? Гадость, да? Фу, как скрипит на зубах! Гадость! Нельзя этого делать!

Мамочки продолжали возмущаться и рассуждать о мужской природе, об отцах и о сильной половине человечества в