– Великолепно! – ответил он. – Это, без сомнения, мазиту. Они нашлись неожиданно легко. А то ведь в этой бескрайней глухомани без труда никого не сыщешь!

– Интересный взгляд на вещи, – отозвался я. – Прошу вас, обойдите лагерь и объясните всем, что без моего приказа стрелять нельзя. Погодите! Лучше отберите ружья у этих неумех, а то они бог знает что натворят, если испугаются.

Стивен кивнул и ушел с тремя или четырьмя охотниками. После его ухода я, посоветовавшись с Мавово, занялся кое-какими приготовлениями, о которых нет нужды распространяться. Словом, при наихудшем раскладе хотелось продать свою жизнь максимально дорого. В Африке необходимо производить впечатление на врагов. Ты поможешь этим если не себе, то будущим путешественникам.

Спустя некоторое время Стивен и четверо охотников вернулись с ружьями, вернее, с большей частью розданных ружей и сообщили, что невольники перепуганы и хотят сбежать.

– Пусть бегут, – сказал я. – Толку от них мало, а вот испортить дело они могут. Позовите зулусов, которые их караулят.

Стивен кивнул, и через пять минут я услышал голоса и топот. Увидеть бегущих мешал густой туман, нависший над кустарником в восточной части лагеря. Невольники, включая носильщиков, сбежали все до единого, даже раненых с собой захватили. Окружавшие нас воины постепенно смыкали кольцо, но беглецы успели шмыгнуть в кусты, через которые мы пробирались накануне. С тех пор мне часто хотелось узнать, что с ними сталось. Без сомнения, некоторые из них погибли, остальные вернулись в свои хижины или нашли себе новый дом в другом племени. Испытания, пережитые теми, кому удалось спастись, наверняка пробудили жгучий интерес у их соплеменников. Я представляю себе легенды, которые будут рассказывать об этих событиях два-три поколения туземцев.

После побега невольников и носильщиков, которых дал нам Хасан, нас осталось только семнадцать, а именно: одиннадцать зулусских охотников, включая Мавово, двое белых, Ханс, Сэм и двое мазиту, пожелавших остаться с нами. Тем временем вокруг нас медленно смыкалось кольцо воинов племени мазиту.

В это пасмурное утро туман рассеивался медленно, но по мере того, как прояснялось, я украдкой рассматривал этих людей. Все они были выше и стройнее среднего зулуса, их кожа отличалась более светлым оттенком. Вооружились они по-зулусски – копьями с широкими наконечниками и кожаными щитами. Метательных ассегаев я не заметил, зато за спиной у каждого висели лук и колчан со стрелами. На старейшинах были кароссы из кожи, на подчиненных – из древесной коры.

Мазиту приближались очень медленно и очень тихо. Никто не говорил ни слова, – очевидно, приказы отдавали знаками. Огнестрельного оружия я не увидел ни у одного из воинов.

– Если начнем стрелять и уложим пару воинов, остальные могут испугаться и убежать, – сказал я Стивену. – Хотя могут и не убежать. А могут убежать и вернуться.

– В любом случае после выстрелов мы вряд ли встретим на их земле теплый прием, – рассудительно заметил Стивен. – Думаю, лучше не предпринимать ничего, пока положение не заставит.

Я кивнул, понимая, что сотни воинов нам точно не одолеть, и приказал бледному от страха Сэму подать нам завтрак. Неудивительно, что бедняга перепугался: опасность нам грозила нешуточная. У мазиту дурная слава, если нападут, нам и пяти минут не протянуть.

Кофе и холодную козлятину Сэм поставил на походный столик перед палаткой, которую мы разбили по случаю дождя. Мы начали есть. Зулусские охотники ели из общей миски кашу, сваренную накануне. Каждый из них держал на коленях заряженное ружье. Наше поведение сильно озадачило мазиту. Они приблизились – теперь нас разделяло ярдов сорок, – сомкнули круг и таращились на нас круглыми глазами. Происходящее напоминало сон, который я никогда не забуду.

Мазиту удивляло абсолютно все – наше внешнее безразличие, цвет нашей со Стивеном кожи (до сих пор они встречали только одного белого – Брата Джона), палатка и два уцелевших осла. Когда один из ослов заревел, мазиту испуганно переглянулись и даже отступили на несколько шагов.

Нервы у меня не выдержали, когда я увидел, что некоторые воины натягивают луки. Их предводитель, высокий одноглазый старик, явно решил что-то предпринять. Я вызвал одного из проводников (забыл сказать, что мы назвали их Томом и Джерри[18]) и вручил ему кружку кофе.

– Джерри, передай кофе вождю с моими наилучшими пожеланиями и спроси его, не желает ли он отведать этот напиток вместе с нами, – сказал я.

Смельчак Джерри повиновался. Кружку с дымящимся кофе он поднес прямо к носу старика. Очевидно, Джерри знал его по имени, так как я услышал следующее:

– О Бабемба, белые господа Макумазан и Вацела приглашают тебя отведать с ними их священный напиток!

Я отлично понял фразу, ведь Джерри говорил на диалекте, очень близком к зулусскому, который хорошо мне знаком.

– Их священный напиток! – воскликнул старик и отпрянул. – Это красная вода, только горячая! Белые колдуны решили отравить меня мвави?

Мвави, или мказа, как ее порой называют, – крепкая настойка из коры мимозы особого сорта, которую туземные колдуны дают обвиняемым в преступлении. Если обвиняемого стошнит, значит он невиновен, если же начнутся судороги или оцепенение, он объявляется виновным и умирает либо от