больше не понадобится.

Как раз в эту минуту Аркла окружили жрецы дабанда, оттеснив меня, так что я его уже не видел. Поднялась суматоха. Кумпана и другие военачальники старались выстроить копейщиков в две шеренги. Меня и Ханса запихнули в середину первой, и мы стояли бок о бок, безоружные, если не считать револьверов с несколькими патронами, которые нам, к счастью, удалось сохранить. Аркла держали позади второй шеренги в окружении жрецов и воинов. Такие меры предосторожности навели меня на мысль, что дабанда защищали вождя, а вовсе не готовились к битве с абанда. Тем не менее схватка казалась неизбежной. Позади нас озеро, впереди – враг: отступать было просто некуда.

Абанда между тем приближались. Я рассматривал их лица, и меня поразило одно обстоятельство. Само собой, они были порядком измотаны, ибо сперва пережили землетрясение и бурю, а затем им еще пришлось гнаться за нами через лес. Однако, помимо усталости, в глазах этих людей отчетливо читался страх. Но чего им бояться? Хотя абанда и пришлось оставить часть воинов позади (очевидно, для осады города), они все же по-прежнему превосходили нас числом, раза в три или даже в четыре.

Может быть, с ними что-то приключилось в лесу, как тогда со мной и Хансом? Или абанда угнетало, что они совершили святотатство, ступив на запретную землю, чего прежде, в течение многих лет, никогда себе не позволяли? Только изменник Кенека, их нынешний вождь, осмелился на подобное. Опасались ли эти люди мести со стороны неких сверхъестественных сил? Кто знает… Но их страх ощущался вполне отчетливо, буквально висел в воздухе. Сейчас воины абанда выглядели жалким подобием своих смелых собратьев, которые охотились на Аркла или пытались отрезать нас от горного перевала.

Тем не менее враги продолжали маршировать походным строем и, видимо, собирались атаковать нас и уничтожить. Однако это мое предположение оказалось ошибочным. Невдалеке от нас абанда остановились и выстроились буквой «П». Пока я гадал, что будет дальше, из строя вышел Кенека и приблизился к нам на пятьдесят шагов. Ему ничто не угрожало, ведь у дабанда не было луков. Они вооружились лишь длинными тяжелыми копьями, которые так далеко не добросить.

– О народ дабанда! – воззвал он зычным голосом. – Вы бежали быстро, но я вас настиг. Теперь вы в моей власти. Отступать некуда, позади вода. Вижу, белый человек Макумазан потерял свою винтовку, с которой он так ловко управляется.

При этих словах мне захотелось проверить, не попаду ли я в него из пистолета. Но я вовремя вспомнил, что патронов осталось совсем мало, и сдержался.

– Впрочем, – продолжал Кенека, – я не хочу убивать вас, о народ дабанда. Вы были моими соплеменниками и, надеюсь, станете моими подданными. Да и Макумазана с его слугой я тоже убивать не желаю. Ведь эти люди спасли мне жизнь и мы вместе проделали долгий путь. Я убью только белого Странника, который прячется за вашими спинами. Этот вор занял мое место, присвоил себе мои законные права и собирается украсть Тень, обещанную мне в жены. Отдайте же его добровольно, чтобы я покарал негодяя на ваших глазах, и впредь будьте верны мне. Тогда я никому не причиню зла, даже хитрому шакалу Кумпане.

Тут Кумпана шагнул вперед и заговорил спокойно, но чеканя каждое слово:

– Прекрати свою глупую похвальбу, о Кенека, мерзкий предатель. Ты сам отдал белому Страннику все свои привилегии в обмен на жизнь. А затем коварно набросился перед алтарем на Энгои, да еще вдобавок затоптал вчера священный огонь жертвенника. Ну и чего ты добиваешься? Никак забыл, что был проклят Тенью?

Слушайте меня, о народ абанда, – продолжал он громче. – Зачем вы воюете с нами? Разве вы не получили в избытке дождь, который просили у Энгои? Разве засуха в вашей земле не закончилась? Отдайте нам человека, который обманул вас, и ступайте себе домой с миром, иначе вы погибнете.

Неужто вы не слышали от отцов и дедов о древнем пророчестве? Там говорится, что скалы низвергнутся на голову тех, кто посмеет ступить в заповедный лес и взглянуть на священное озеро, что дикие звери в клочья разорвут нечестивцев. А избежавших этой страшной кары охватит безумие. Разве скалы уже не обрушились на вас, убив тех, кто жил возле их подножия? Вы хотите сполна испытать на себе силу проклятия или же отдадите этого человека и уйдете с миром? Вы должны сделать выбор до заката, ибо потом будет уже поздно.

Воины абанда сильно встревожились. Они обеспокоенно перешептывались, а их командиры совещались. Откровенно говоря, я сильно сомневался, что храбрые и преданные туземцы согласятся выдать человека, ставшего их предводителем, того, вместе с кем они надеялись захватить землю дабанда, овладеть ее богатствами и обрести покровительство свыше.

Однако мне так и не довелось проверить, прав я или нет, ибо в эту минуту Кенека, очевидно почуяв опасность, снова подал голос:

– Народ абанда, разве безродный Кумпана, а не я, благородный Кенека, назначен свыше Щитом Тени и великим колдуном? Когда гора низверглась, не я ли провел вас через нее и объединил обе земли? Разве не послушны мне дикие звери? Кто не верит, пусть спросит у белого господина Макумазана и его слуги. Они видели, как я повелеваю животными. Не забывайте, что я провел вас целыми и невредимыми мимо множества слонов, которые бежали прочь по первому моему слову. Эй, ты, белый вор, – он указал копьем на Аркла, – если ты не трус, то выходи и сразимся, как мужчина с мужчиной, и пусть Тень достанется победителю. Если ты побоишься со мной драться, то придется передать Тени, что Странник, который утверждает, будто влюблен в нее и пришел издалека, чтобы завоевать ее, всего лишь трус. Сердце белого человека еще бледнее его лица.

Услышав такие слова, Аркл взревел, вырвался из рук жрецов и ринулся мимо нас прямо на Кенеку. К своему ужасу, я заметил, что он безоружен.