– Баас, – обратился ко мне Ханс, когда я уже раздевался перед сном, – а жаль, что абанда в прошлый раз не поймали Рыжего быка.

– Почему это? – спросил я устало.

– По двум причинам, баас. Если бы его тогда убили, он спасся бы от множества неприятностей, в которые теперь угодил, как муха в паутину. Вы же знаете, баас, есть такой паук, который своим укусом усыпляет жертву на несколько дней или даже недель, а потом съедает. Муха чувствует себя вполне довольной – до тех пор, пока ее не начали есть. Тогда она просыпается и начинает отчаянно брыкаться, да только все без толку, потому что крылышки-то тю-тю. Помяните мое слово, баас, точно так будет и с Рыжим быком. Прекрасная паучиха уже приручила его и одурманила. Он будет счастлив… пока не проснется и не поймет, что остался без крылышек. И тогда дабанда принесут его в жертву или устроят еще какую-нибудь пакость. Вот какая первая причина, баас.

Я и забыл, сколько мудрости бывает в циничных замечаниях и образных метафорах Ханса. А ведь готтентот прав: безусловно, Аркл угодил в опасную паутину. Посудите сами: что теперь ждет его, белого человека из благородной семьи, культурного, образованного и, не будем забывать, христианина? Его полюбила некая таинственная туземная красавица, а он сам просто обожает ее, и вскоре они, судя по всему, вступят в брак. Все это было бы прекрасно, если бы только Аркл мог взять избранницу с собой на родину, обвенчаться там с нею и прожить долгую и счастливую жизнь. Но что же мы видим в реальности? Возвращение в Европу невозможно, об этом и речи нет; так что после скрепления их союза Аркл останется в этой варварской стране до конца дней своих.

Но и это бы еще полбеды, если бы не бытующие у дабанда суеверия, странные и опасные. У меня не имелось возможности хорошенько во все вникнуть, но, как я понял из слов невесты Аркла, речь идет об их неминуемой гибели, причем не в каком-то отдаленном будущем, но в скором времени. Если я подниму этот вопрос, то мой друг наверняка возразит, что его честно предупредили, что он не считает цену чрезмерной и готов сполна заплатить за свое счастье. Но с другой стороны, Аркл вряд ли был сейчас в состоянии рассуждать здраво. А я – и как его соплеменник, и как человек, имеющий кое-какой жизненный опыт, – не мог спокойно смотреть, как этот безрассудный человек идет навстречу собственной гибели.

Однако я не стал делиться этими соображениями с Хансом и ограничился лишь тем, что поинтересовался:

– А какова же вторая причина?

– О баас, – вздохнул готтентот, – если бы Рыжий бык ушел с дороги, вы могли бы занять его место. Может, правда, это еще и произойдет: вдруг Кенека изловчится и все-таки убьет его или жрецы разочаруются в Страннике. И тогда вы станете мужем Тени.

– Вот спасибо, и что потом?

– А потом, как счастливые супруги, вы заживете на острове, в самом лучшем доме. Что, разве плохо? Узнаете, где дабанда прячут золото и прочие драгоценности. Все это наверняка тут, на острове, баас, а эти чудаки ничем не пользуются, потому что древние сокровища для них священны и лежат там уже сотни или тысячи лет.

– Допустим, я найду эти сокровища, если они, конечно, существуют. Что дальше?

– Как – что? Вы украдете их, баас, и убежите, а женушке оставите пустые сундуки. Думаете, что провернуть это очень трудно? Не беспокойтесь, Ханс сам все устроит. Жрецов можно подкупить, баас, и это вовсе не будет грехом. Добрым христианам вроде нас с вами, – добавил он, забыв всякий стыд, – не стоит беспокоиться об этих богохульниках: вы же видите, они тут все якшаются с дьяволом. Ну до чего же славно все устроится: мы вырвемся отсюда, станем богатыми и заживем припеваючи. Но, увы, – и он тяжело вздохнул, – это всего лишь мечта, потому как Рыжий бык встал у нас на пути. Впрочем, – тут готтентот просиял, найдя выход из тупика, – мы можем заключить с ним сделку и потом честно поделить все на троих.

Спорить с Хансом было бесполезно, так как его безнравственность, истинная или напускная, выходила за рамки здравого смысла. Поэтому я лишь сказал:

– Да не надо мне никаких сокровищ, Ханс. Мне бы только ноги отсюда унести подобру-поздорову. Разве ты не слышал все эти разговоры о грядущей войне?

– Как же, баас, слышал. Кенека с самого начала все знал. Поэтому он и привел вас.

– Что ж, Ханс, если война и впрямь будет, то у немногочисленного племени дабанда нет никаких шансов против воинов абанда.

– Может, и так, баас. Да вот только абанда будут сражаться не силой копий, а при помощи магии. В этой стране она в чести. Баас видел, как скрутило Кенеку, когда его прокляла жрица Энгои? Он весь скривился, как будто она ударила его ногой в живот, и мигом убежал. А ведь негодяй собирался похитить ее с помощью сообщников, которых у него наверняка много. Ясное дело, она заколдовала его, баас.