почерневшую улицу. Ворота, которые ознаменовали собою «большой прорыв» в разблокировании Грушевского, узкие, невнятные, никакие. И не имеют смысла, так как за ними все равно кордоны «Беркута». Так что никакого движения через них нет. Въезжал один микроавтобус через проем первой баррикады. Сплошь и рядом копилки с надписью «Помощь пострадавшим». За Украинским домом, в его дворе — стук палок — учения какой-то сотни «Самообороны».

Вчера вечером пришла наша подруга Галя и принесла листовки со списком фирм и товаров, имеющих отношение к Партии регионов. Ужинали. Гале налил коньяка, а мы с Лизой допивали хорошее итальянское вино. Доедали курицу, приготовленную накануне в селе. Лиза говорила, что ее беспокоит судьба сотрудников «Киевхлеба», если их хлеб не будут покупать. Потом Галя начала ругать Новохатько за письмо против УГКЦ, тут уже я выступил в защиту министра, напомнив, что письмо подписал Кохан, а Новохатько был в это время в Австрии. Но закончили мы более или менее мирно, договорившись, что на следующей неделе мы с Тэо заберем кровать у Гали, разберем, привяжем к багажнику на крыше и попытаемся перевезти в село. Это было вчера, а кажется, из-за сегодняшних событий, что все это было когда-то давно.

Утром я наконец позвонил в Брусиловское отделение милиции, чтобы взять номер телефона «преступника», уничтожившего по пьянке за рулем своей «Лады» мои ворота. На том конце взяли трубку. Я спросил: «Це відділення міліції?» Мне вежливо и торопливо ответили: «Так, вибачте, але ми дивимось Раду!» и положили трубку. Даже не подумали, что кто-то может просить о помощи или заявить о преступлении.

Сегодня я платил по счетам, покупал в «Хакере» модем для Wi-Fi к компьютеру Антона, прошелся по Майдану, оглядываясь на дым от вновь зажженных шин. Ждал звонка от приехавшего Марка Саньола, а он никак не звонил. Я подъехал к Пете, и оттуда сам дозвонился до Марка. Он был еще в аэропорту. А вокруг Рады с утра шел митинг за возврат к Конституции 2004 года, начинались первые стычки, «Беркут» выводил на передовую «титушек». И вот уже к двум ситуация накалилась. Активисты захватили и подожгли офис Партии регионов. «Беркут» бросал гранаты и стрелял с крыши и с земли резиновыми пулями. Самооборона захватила Дом офицеров и занесла туда раненых и убитых. Убитых на 4 часа было трое, их отпевал священник Киевского патриархата. Другого священника Александра поймали «титушки» и избили, сломали ему руку. Война набирала обороты. В новостях говорили, что кто-то с кем-то переговаривается у президента, и одновременно о том, что президентский самолет взлетел в Борисполе и президент удрал.

Когда я ходил по Крещатику, рядом озабоченно ходили другие прохожие с мобильниками, прижатыми к ушам. Парень, рядом с которым я шел: «Что, за 250 гривен? За 250 гривен ты поддерживаешь этих пидаров?! Ну ладно! Освободишься — позвони!» Женщина на Прорезной: «Что? Побили? Кого? Коммунистов? Это хорошо!!!»

Я сейчас в самолете. Должна была со мной лететь Наталья Гуменюк с Громадського ТБ. Не полетела. Ей надо быть там, на Суворова. Метро не ходит. Остановили часов в 16:00. Когда я звонил Лизе из самолета, она собиралась домой — сказали всем разъехаться по домам. «Беркутовцы» атаковали верхние баррикады Майдана, на Майдан отступили около 5000 человек. Вэвэшники окружили Украинский дом. Что с Жовтневым палацем? Депутаты от оппозиции шли из Рады вниз на Майдан. Дом профсоюзов? Похоже, что сегодня к вечеру, к моменту, когда я окажусь на встрече, посвященной Украине, в замке Элмау, все может кончиться. Но кончиться оно не может. Оно может приостановиться, так как Украина — это не только киевский Майдан. Что будет дальше? Роспуск парламента, объявление новых выборов через полгода, снятие неприкосновенности с оппозиционных лидеров и их арест?! Еще не было в стране такого идиота-президента, который смог радикализировать один из самых толерантных народов!

Вот тебе и амнистия, и перемирие, во время которого появились добрые новости: о попугае Жако, который поет гимн Украины и знает, как отвечать на слова «Слава Украине!».

А Мария Матиос сегодня с утра у Рады, видел ее в «стриме» возле «самооборонцев».

В Киеве подсчитывают убитых, раненых и исчезнувших. Среди исчезнувших — Степан Хмара, диссидент, отсидевший много лет в ГУЛАГе за антисоветскую деятельность. Он вышел, чтобы идти на Майдан, и пропал. Ночь войны превратила центр в руины. До сих пор дымит и догорает Дом профсоюзов. Там обрушилось перекрытие между 5-м и 4-м этажами, там, по словам депутата Соболева, находилось больше сотни тяжелораненых и вроде бы 40–50 человек из них погибло, сгорело. Новости заполнены «фейками» про то, что Анатолий Гриценко призывает майдановцев к капитуляции, про то, что Захарченко подал заявление об отставке, о том, что ЕС завтра объявит санкции против власти. Одна новость, — не знаю, правдива ли, сообщила, что ночью таки говорили Путин и Янукович, и потом Путин сказал, что ни советов Януковичу, ни денег не даст.