действующие силы, средства потребные для победы, возможные потери и так далее. План — руководство к войне. Да, в ряде случаев план перевыполнялся — например, у Гитлера и ОКВ не было планов полного разгрома Польши и ликвидации ее как государства. Куда скромнее был план — всего лишь обеспечить доступ к Данцигу и оттяпать пару лакомых кусков, кто ж знал, что поляки так панически сольются? Или вот планы по захвату Греции и Югославии — оказалось, что потери куда ниже расчетных, потому для "Барбароссы" получилось создать 4 танковую группу за счет не потерянных танков. А скажем план захвата Крита дал потери выше, чем предполагалось, неприятно вышло, хотя и красиво…
План же "Барбаросса" провалился сразу. Уже в первые же дни. И по потерям. Которые оказались недопустимо высокими. И по времени. Повторюсь — раньше планы ОКВ выполнялись с походом. Быстро и четко. А в СССР — нет. Мало того, пришлось импровизировать почти сразу же. То есть план с первых же дней оказался пустой бумажонкой.
И в чем победы? Вся война была затеяна именно для того, чтобы выполнить план. Как боксер идет на чемпионат, чтобы соответственно стать чемпионом. Не просто подраться и провести время, а с вполне ясными целями. То же и война. Так вот немецкие победы и наши поражения — это не шахматный турнир, а драка не на жизнь, а насмерть. Потому рассказы о том, например, что германцы насовали нашим люлей в Синявино — это рассказ о германском поражении, потому как Ленинград не взяли. И ровно то же — с целым рядом других, вроде бы неудачных наших операций. Немцам они удачными не показались тоже, что бы сейчас не толковали разные естореги… Потому что победа — это когда выполнены задачи с которыми война была начата. Никак не капитуляция и разгром были целью Рейха в войне. И проигрывать Рейх стал с первых минут, когда пошло не по плану, а наперекосяк… Какие уж тут победы…
Особенно трогательны рассказы про то, что советские войска чуть не проиграли то или иное сражение (очень часто слышно такое, например, про Курскую дугу). Так вот опять же спрашивается — у кого какие были планы — у немцев — срезать Курский выступ. Посадив в мешок полмиллиона советских войск и опять рвануть на оперативный простор. У советских — измотать противника в оборонительных боях, опрокинуть и получить стратегическую инициативу. Немецкие планы — провалились, не выполнено ровным счетом ничего. Советские — выполнены. Где тут место этому самому "чуть"?
С немецкими потерями интересная ситуация. Они неизвестны. Сколько потерял Рейх в ходе войны — неизвестно. Сколько павших потеряла конкретно Германия — неизвестно также. Разброс от хрестоматийных минимальных 1,7 млн — по Гиллебрандту, или 4,2 млн. по Овермансу ЕМНИП — до 12 миллионов погибших. В Германии нет таких идиотов, как Борюсик Соколов, так что к этой цифре можно отнестись вполне серьезно, есть весьма серьезные обоснования…
Почему такая ерунда получается у скрупулезных вроде бы немцев?
Для начала — общеполитическая ситуация менялась кардинально — сначала Германия сидела в тех рамках, что ей поставил Версальский договор. После того, как Гитлер выразил желание устроить "Дранг нах Остен" и Франция с Англией (и не только они) стали выкармливать зверька для нападения на СССР, к Германии была прирезана территория Австрии, потом кусок Чехии — Судеты, потом вся Чехия, дальше обвально присоединились колоссальные европейские территории. На этих территориях достаточно много было людей, у которых папа немец, или мама, или бабушка. Такие по крови признавались относящимися к германской нации и при их согласии признавались фольксдойчами. (Например родственники известного советского фантаста Беляева, умершего от голода в г. Пушкин во время немецкой оккупации, подписали с голодухи фолькслист и были признаны фольксдойчами, хотя немцев в роду не было, были шведы, но этого хватило). При этом подписавшим фолькслист и официально признанными принадлежащим к германскому народу фольксдойчам выдавались весьма неплохие привилегии. В том числе они могли и служить в армии, то есть вермахте. Но, попав в советский плен, такие фольксдойчи называли себя поляками, чехами и как угодно — это объясняет такой пестрый состав военнопленных в 1941–1945 году. Вопросов тут много — например, Бруно Сюткус в своих мемуарах пишет, что его, литовца, таки признали натурализовавшимся немцем и призвали в вермахт. Однако, попав в советский плен, он оказался опять литовцем и потому депортирован в 1950 году в ГДР как немецкий военнопленный не был. Мало того, когда он уехал к родственникам в Германию в 1991 году факт службы его в вермахте (а у Сюткуса документы сохранились!) для пунктуальных немецких чиновников никак не обозначил то, что он был гражданином Рейха и его мурыжили до 1997 года, пока не оформили как банального рядового эмигранта, тупо воссоединившегося с родными. На общих основаниях, а не как бывшего гражданина Рейха, что характерно. То есть получается, что хотя в 1935 году и было подтверждено, что служить в вермахте могут только этнические немцы, но видимо к 1943 году, когда призывали того же Сюткуса, ситуация сильно поменялась.
Отсюда вытекает вывод — количество немцев — не определимо без установления натурализовавшихся немцев и фольксдойчей с оккупированных территорий. То есть вот так просто — неизвестно — сколько было немцев изначально. И количество подданных Рейха плавает как хочет.
Далее в ходе войны в германских вооруженных силах использовалось большое количество не немцев. Те же остбатальоны, полицейские батальоны, дивизии СС, хиви и прочие участники боевых действий — неизвестны. Даже потери такой вроде бы находящейся на виду организации, как испанская "Голубая дивизия" — не известны. Есть цифры, но очень невысокой достоверности.
Дальше Рейх был разгромлен. Началось выселение немцев с территорий, которые более Германией не являлись — то есть и немцев и фольксдойчей выселили (или они бежали во время войны) из СССР (Прибалтика, Восточная Пруссия), Польши (Силезия), Чехии (особенно из Судет), Франции (Эльзас и Лотарингия) и так далее.
После этого Германия был разделена на ФРГ и ГДР.
