какого по имени и нумеру. Ему, видишь ли, во времена Крестовых походов именно эту дыню привезли из Армении. И видать, так она ему по вкусу пришлась, что велел он семена в имение отвезти да вырастить. Ну а я нешто хуже того самого понтифика – после замирения чеченов, возвращаясь с Кавказа, семян прихватил. Отменная дыня, а с ветчинкой – и того лучше. Пальчики оближешь! Каюсь, друг мой, грешен, люблю себя вкусненьким побаловать, – мечтательно вздохнул Ржевский, понимая, что даже шведский стол не в силах выдержать всех изысков русского хлебосолия. – А с другой-то стороны, отчего ж не баловать? За годы войн и походов столько постился да всякой дряни сожрал, что иному святоше и во сне не приснится. Хотя гадюка на шомполе, я тебе скажу, при умелом приготовлении весьма недурственно идет…

– Да разве ж можно такое есть?! – поразился корнет Синичкин.

– Как говаривал один знакомый английский капитан: «иногда вы едите акулу, иногда акула ест вас». Так что пользуйся случаем – ешь. Голод не тетка, наследства ждать не стоит.

Или вот, к примеру, Марс наш во плоти, граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский, князь италийский, уж как он прост в еде был, аж до смешного…

…Дядя мой, бригадир, сказывал, а он с Суворовым близко дружен был, что как-то на пиру Александр Васильевич даже государыню-матушку Екатерину оконфузил. У нее в Царскосельском дворце особый стол был. Стоял он на втором этаже, а под ним, аккурат, кухня, и ежели кто из гостей чего желал, то на особой карточке писал и оставлял на своем месте. После этого стол опускался и вновь поднимался, уже заказанными яствами уставленный. Так и Суворов поступил, да только на его заказ выставить нечего оказалось.

Как ты думаешь, чего такого необычайного заказал великий наш любимец Победы?

Ответ смотрите на с. 184.

– Я, к слову сказать, и сам его высокопревосходительство в имении дяди моего в детские мои годы видывал. Как заметил он меня верхом на деревянной лошадке да с такой же сабелькой в руке, кудри мне потрепал и говорит: «Вижу, молодец растет, чудо-богатырь, и будет от него неприятелю большой урон, девицам ущерб, а народу прибавление». Что сказать, как в воду глядел! А еще дядя рассказывал мне, что коли желал Суворов какой-нибудь полк перед иными отличить, то запросто брал миску да ложку и объявлял, к примеру: «Нынче обедаю с молодцами-фанагорийцами». И уж как Суворовские орлы меж собой всякий день состязались, чтобы любимый отец-командир вдругорядь за их столом обедал!

Еще бы им не радоваться – ведь генералиссимус наш с самого нижнего солдатского чина до высот армейской службы поднялся единственно умом, доблестью и честной службой, без подпорок и высокого покровительства.

Вот знаешь ли ты, что первую награду Александр Васильевич получил, еще будучи простым мушкетером? А нет, так слушай. Было то еще в годы царствования дщери Петра Великого, государыни Елизаветы. Стоял нижний чин Суворов на посту в Петергофском парке, а в ту самую пору мимо шествовала императрица со свитой. Увидев ее, будущий наш великий полководец так лихо отсалютовал, что царица решила его наградить рублем. А сам-то Александр Васильевич вида и сложения был совсем не геркулесового – худ, ростом не велик, голосом не силен, а вот настолько был лих да удал, что Елизавета восхитилась. Что ж ты думаешь: принял ли Суворов награду из монарших рук?

– Да как же не принять-то?! – удивился корнет, представляя себя на месте караульного и государыню, которая протягивает ему червонец. – Вестимо, принял.

– Ан нет, брат! Шалишь! Как стоял лейб-гвардии Семеновского полка рядовой мушкетер Суворов во фрунт с ружьем на караул, так и продолжил стоять. А на вопрос «с чего вдруг такое непокорство?» ответил, что уставом часовому запрещено на посту деньги принимать от кого бы то ни было. Государыня снова восхитилась, потрепала Александра Васильевича по щеке, сказала с улыбкой: «Молодежь!», положила монету у ног часового и велела: «Как сменишься, возьми». А на следующий день произвела Суворова в капралы.

Но не в званиях и не в титулах сила. В каких бы чинах ни ходил Александр Васильевич, всегда был прост и ко всякому солдату внимателен. Как он говаривал: «Мне солдат себя дороже!»

И даже когда повелитель Сардинии Карл-Эммануил Второй его принцем королевской крови Савойского дома сделал, и кузеном короля наименовал, и в маршалы Пьемонта возвел, все равно простота его была воистину беспримерной…

…Даже умирая, на могильном камне своем Суворов завещал высечь всего лишь три слова. Ну да ты, поди, знаешь, какие. А если и не знаешь, то догадаться несложно.

Ответ смотрите на с. 184.

– А вот еще, коль заговорили мы о капралах, занятный пример. Речь пойдет о Наполеоне, именуемом во французской старой гвардии «маленьким капралом». Порою забавно подумать, что сей узурпатор, самочинно короновавший себя императором, мог бы стать исправным русским офицером, и служить под началом Суворова, и, верно, при удачном положении звезд, дослужиться до генерала.

– Как же такое было возможно?

– Да как в картах – иногда туза прикупишь, а порой мелочь прет. И не всегда угадаешь, что лучше. Могло сие решиться в тысяча семьсот восемьдесят восьмом году, когда матушка-государыня Екатерина Вторая набирала христианских воинов для сражений с турками. В ту пору Бонапарт как раз имел чин