имени-отчеству звали. А где Анастасия Ивановна?
— С кем-то по телефону разговаривает.
— Я могу с ней побеседовать?
— Конечно. Попейте чаю или кофе, — смущенно добавила женщина. — Я в деревне к кофе вообще-то не приучена, мы больше чай пьем. Но если хотите, я вам сварю.
— Да, если можно, — кивнул Юрий. — Здравствуйте, — увидел он вышедшую в прихожую Настю.
— Добрый день. Извините, Юра, у меня был неприятный разговор, и поэтому сейчас я не могу уделить вам…
— Настя, — укоризненно проговорила Антонина Федоровна, — Юра сказал, что завтра все решится в твою пользу…
— Спасибо, — вздохнула дочь, — но прошу вас — приходите завтра, и мы обо всем поговорим. Только не обижайтесь. Мне сейчас надо уехать. Я вернусь через час-два.
— Ну что ж, я приеду завтра к одиннадцати, поскольку в час мы должны будем…
— Хорошо, — не дала договорить ему Настя и вышла из квартиры.
— Все путем! — Эдуард подошел к сидевшему в машине Ларину. — Парни рассредоточились, все закрыто.
— А дом? — вздрогнул тот. — С крыши запросто можно…
— Двое постоянно смотрят на окна, — успокоил его Эдуард. — Все будет нормально. К тому же, вполне возможно, бабенка просто решила сыграть, чтобы отмести от себя подозрения.
— Она плохая актриса, — возразил Ларин. — А голос был такой, что пожалуй… — Не договорив, он открыл дверцу и вышел. Передернул плечами. — Тяжеловат броник, — пробормотал Ларин. — К тому же этот тип всегда бьет в голову.
— Все будет нормально, — повторил Эдуард. — Я отвечаю за каждое свое слово. Так что успокойся.
— Я привык, чтобы ко мне обращались на вы, — процедил Ларин.
— Извините, — буркнул Эдуард.
— Постарайся больше не забываться. Я терпеть не могу фамильярности, особенно от тех, кому плачу.
Справа и слева от Ларина шли двое крепких парней. У подъезда стояли еще двое.
— Хату проверили, — сказал один, — чисто. Там хозяйка, ее сестра, которая с Дальнего Востока только что приехала, и горничная. Правда, между сестренками явно черный кот прошел, готовы одна другой горло перегрызть.
— Вперед, — буркнул Ларин.
— Валентин Антонович, — в комнату заглянула молодая горничная, — обед готов.
— Хорошо, — кивнул он, — иду. Алла уже пришла?
— Ваша супруга ждет вас в столовой.
Он поднялся. И тут зазвонил стоявший на столике телефон.
— Да? — Валентин снял трубку.
— Киллера заказывали? — спросил тихий голос.
— Что? — Он не сразу понял, что именно услышал, потом отбросил трубку и упал на пол.
Горничная увидела, что из пробитой пулей макушки обильно потекла кровь.
Завизжав, девушка попятилась, споткнулась и упала.
— Уже иду! — словно стоящий в спальне телефон мог слышать, крикнула Мила.
Подойдя, взяла трубку:
— Да?
— Киллера заказывали? — услышала она.
Пробив стекло, пуля вошла ей в правый глаз. Она упала.
— Твою мать! — закричал в микрофон капитан милиции с повязкой дежурного. — На выезд! Снова этот телефонист! — Он шарахнул кулаком по столу.
— Умелец стрелял со стройки. — Вареников кивнул на уже готовый корпус многоэтажного дома. — Далеко, но стрелять умеет, сука. Палил с самого верха. Пуля Валентину Розину в макушку влетела. Рассчитал, паскудина, — сплюнул он, — что после звонка тот сразу упадет на пол. Знал, где стоять будет, в общем, все знал. Что горничная говорит?
— Ее медицина еле откачала, — усмехнулся рослый оперативник. — До сих пор заикается. Баба Розина относительно спокойно все это приняла. Вроде даже довольна, что муженька сделали.
— Товарищ полковник, — доложил старший лейтенант милиции, — на Большой Пироговской убийство. Опять телефонист стрелял. Вызов через три минуты после этого поступил. Там находится подполковник Огнев. Убита бывшая жена Лапина. Ей сначала позвонили, а потом…
— Так же, как и этому! — Вареников кивнул на накрытый простыней труп Валентина. — Значит, снова двое работали.
— Товарищ полковник, — подошел к нему с сотовым один из оперативников, — вас вызывает подполковник Огнев.
— Значит, говоришь, Топоркина и Воинова? — уточнил Ларин.
— Да, — сквозь слезы ответила Елизавета. — Они со мной работали, а потом уехали. Обе встречались с Ильей, любовницами его были, с кем-то из них он и разговаривал о киллере.
— Ясно, — отозвался Ларин.
Он хотел сказать что-то еще, но у него в кармане прозвучал вызов сотового.
— Да? — Он поднес телефон к уху. Выслушав, вскочил и, взглянув на закрытые шторами окна, сел. Выматерился. Эдуард и четверо парней, стоявших у двери, переглянулись. — Розина убили, — сообщил им Ларин.
Елизавета, закрыв глаза ладонями, истерично рассмеялась.
— Он нас всех убьет, — подвывая, проговорила она, — всех. Он нас всех убьет! — словно забуксовавшая пластинка, стала монотонно повторять она.
— Заткните ей рот, — приказал Ларин.
Эдик подошел к женщине, обнял ее за плечи и начал тихо утешать.
— Надо „скорую“ вызвать, — высказала свое мнение Анна. — Она, кажется, чокнулась. Дашка, звони…
— Никто никуда звонить не будет, — перебил Ларин. — Мы сейчас уйдем, тогда делайте что хотите. Но запомните, шкуры, о нашем посещении — ни слова. Иначе ты домой уже не уедешь! — Он взглянул на Анну.
— В глаз влепил, — сказал следователь. — Непонятно получается… Какое отношение имела Мила к этому бизнесу? Лапин с ней не жил уже лет пять. Он женился на другой, и, если уж убивать, так ту, а…
— Да там все непонятно, — остановил его Вареников. — Вроде как Милка все себе забирает. По крайней мере я так слышал. Жену Лапина с сыном нищими оставляет, и на работу ту не берут. В общем, участковый пытался что-то выяснить, но его Анастасия, вдова Лапина, на хрен послала. Однако звонок Миле был, она подняла трубку и пулю в глаз получила. Вот сволочь!.. Точнее, сволочи, ведь они в паре работают… Урюпина, домработница Либертовичей, молчит, только плачет. Да еще врачи нас к ней не подпускают. А ведь только она может вывести нас на киллера.
— Так что же, не хочет или действительно ничего не знает? — поинтересовался следователь.
— Она до сих пор в себя прийти не может, — вздохнул Вареников. — Хозяева ее напрямую в помощи киллеру обвинили. Надеюсь, оклемается и что-нибудь вспомнит.
