никаких затрат. С таким намерением после нашего возвращения пришел за медом главбух совхоза с емкостью для пятидесяти килограммов меда, хотя он весной выписал для себя из совхоза две пчелосемьи. Получил он положенные десять килограммов меда и ушел, не солоно хлебавши.
Следующие три года из-за неблагоприятных погодных условий тоже оказались слабыми по медосбору, хотя мы кочевали по Херсонской и Николаевской областям. Кроме того, по Украине и в других государствах наблюдалась массовая гибель пчел из-за клеща варроа и по другим неустановленным причинам. Так что когда Н. М. Юдин в 1994 году передал мне совхозную пасеку, в ней осталось двадцать семь пчелосемей. Он решил заниматься только своими пчелами. К тому времени горе-реформаторы во главе с первым, вторым, а потом и третьим президентами Украины перестали заботиться о сельском хозяйстве, наоборот, все их усилия направлялись на его развал, как и всего народного хозяйства страны. Даже иностранные специалисты из капиталистических государств одобрительно отзывались об организации сельского хозяйства в совхозах и колхозах СССР, справедливо обращая внимание на слишком большой управленческо-бюрократический аппарат. Поэтому ничего менять и разрушать, по-умному, не надо было. Только на семьдесят — восемьдесят процентов сократить чиновников-бездельников. Но нашим панам выгодно всё разрушить, чтобы в мутной воде легче и побольше прибрать к своим рукам общенародного добра, не отвечая за это.
Такую обстановку почувствовал директор совхоза Н. Г. Радченко, который, вероятно, не захотел быть участником разрушения руководимого им и слаженно работающего хозяйства и оставил свой пост. Как он выразился: «Надо вовремя уйти».
А его продолжатели, которых с 1995-го по 2000 год было четверо, полностью и основательно разрушили богатый совхоз «Межводное». Все, что в нем было, без зазрения совести прибрали к рукам. Сначала совхоз преобразовали в КСП, как это делалось по всей Украине, потом распаевали землю, выдали на нее земельные сертификаты, а имущество, по их объяснению, пайщикам продали за долги, не разъясняя, откуда они образовались. Людей с паями бросили на произвол судьбы. Сами они не в силах обрабатывать свою землю и выращивать урожай из-за отсутствия материально-технической базы. Сельхозтехнику разграбили. Отдельные хозяйства и частные лица брали паи в аренду, выжимали с земли, что могли, потом расторгали договоры аренды в одностороннем порядке. Земли эти, многие сотни и тысячи гектаров, остались пустовать, позарастали сорняками. Благо больше стало медоносов из разнотравья. Некоторые главные специалисты совхоза взяли паи в аренду, но «не по Сеньке шапка оказалась». Одно дело во всеуслышание показывать себя умным и всезнающим, проявлять высокомерие, «на чужом горбу в рай въезжать», а другое — проявить свои знания и способности на практике, самому потрудиться. Только единицы, грамотные и трудолюбивые профессионалы, выдержали испытание. Такие, как Н. Г. Радченко и его сын А. Н. Радченко — в Межводном; В. Г. Панченко — в Новосельском; Н. Л. Омелянский — в Красной Поляне и другие, у которых сельхозпроизводство работает слаженно, люди имеют работу и нормальную зарплату, пайщики получают сельхозпродукцию на паи. Остальные возвращают паи и сами просятся к другим. Земельные паи пенсионеров, в том числе и мой, забрала «Райсельхозтехника», заключив договоры сроком на пять лет. Но оплату производили только три года, потом, ссылаясь на форс- мажорные обстоятельства, ввиду неблагоприятных погодных условий, в одностороннем порядке расторгли эти договоры. Два года земля пустовала. В 2006 году ее согласились взять Радченко, заключив договоры с пайщиками, которые только на них возлагают надежду. Некоторые пайщики-пенсионеры намерены отказаться от своих паев, чтобы не иметь лишних хлопот с налоговой службой. В общем, реформаторы ничего хорошего людям не сделали, только вред и лишняя морока.
Пчеловодом в КСП «Межводное» работал до 20 января 2001 года и уволился по собственному желанию. Последний год не платили зарплату и не выдавали на нее сельхозпродукты, ничего не давали для пчел, хотя мед получали с удовольствием. Принимать пасеку не пожелал никто, поэтому ее распродали. В счет накопившейся зарплаты мне отдали двенадцать пчелосемей с ульями, десять пустых ульев-лежаков, одну телегу для пчел, будку на колесах и пять емкостей для меда. Остальных пчел и пасечный инвентарь отдали в счет зарплаты другим пчеловодам-любителям.
Так закончилась моя трудовая жизнь с пятидесятилетним общим трудовым стажем, в который включаются по закону и четыре года учебы в горном техникуме. С 2001 года занимаюсь только своими пчелами. Пасеку сократил до двадцати пяти семей. Все многокорпусные ульи и телегу для них продал. Себе оставил ульи-лежаки, с которыми легче и проще заниматься, и телегу для них.
С 1994 года постоянная моя спутница — коза, забавное и умное животное, о целебных свойствах молока которой написано много. Козы очень привязываются к человеку и идут за ним на любое расстояние, в любое место. С помощью литературы и в беседах с козоводами освоил уход за ними во все времена года и доение их. До 2004 года держал по две козы, которые весной, летом и осенью кочевали вместе со мной и пчелами, были на воле без привязи, вдоволь паслись в степи или в лесополосах, выбирая нужную им траву, от места стоянки без меня никуда не уходили. Под будкой на колесах приспособил для них укрытие в виде разборного сарайчика, куда они и собака-дворняга прятались во время непогоды, мирно уживаясь вместе, хотя на просторе иногда ссорились, и каждый применял свое оружие: козы — рога, собака — зубы, но вреда друг другу не причиняли, не то что люди. Домашние животные и для человека делают только добро, а в ответ он проявляет к ним неблагодарность, бессердечную жестокость — лишает их жизни ради удовлетворения своей утробы, своей плоти, пользуясь их доверием и беззащитностью, не обращая внимания на их слезы и горестные страдания.
Каждая коза в летний период давала молока от трех до четырех литров в сутки, иногда больше. Его вдоволь хватало нам, нашим детям, и некоторые компаньоны по пчелам угощались, кто желал. На зимний период для коз в достаточном количестве заготовляю корм. Сено — сам, во время кочевки кошу траву, сушу и автомобилем перевожу домой под навес и в сарай. Для разнообразия немного покупаю сена эспарцета. Овес и ячмень получаю на пай или покупаю. Козы всегда сыты и чувствуют себя уютно под навесом и в теплом сарае с приподнятым на полметра от пола деревянным лежком, на котором они с удовольствием отдыхают и спят. При нормальной погоде каждый день вывожу их в степь возле села на прогулку. Часа два — три они гуляют и щиплют
