в аппарате военного министерства и ничего не знаю о его работе. Мне следовало бы отказаться от этого назначения. Но кого другого можно было бы назначить?»

Джон Дилл был в это время назначен командиром 1-го корпуса, а генерал Брук – командиром 2-го. Горт отбыл во Францию с группой офицеров, которые при его личном участии были назначены туда на высокие посты.

Руководство генеральным штабом Айронсайд осуществлял в полном соответствии со своими личными взглядами. В апреле было решено укрепить руководство военным министерством, для чего генерал Дилл был отозван из Франции и назначен заместителем начальника генерального штаба. Уинстон Черчилль писал по этому поводу, что в кабинете министров и высших военных кругах считали, что способности Джона Дилла и его знания стратегии могли бы найти наилучшее применение в случае назначения его на пост главного военного советника. Никто не мог сомневаться в том, что его профессиональный уровень был во многих отношениях выше, чем у Айронсайда.

25 мая Айронсайд, очевидно осведомленный о таком мнении кабинета министров, заявил, что он хотел бы «добровольно покинуть пост начальника имперского генерального штаба, но очень желал бы, чтобы его назначили командовать английскими войсками в метрополии».

Брук остался во Франции, чтобы продолжать критику Горта и вести записи в своем дневнике.

Положение Горта, как главнокомандующего, было весьма щекотливым. Будучи по натуре человеком очень скромным, Горт проявил чрезмерную деликатность в отношениях сначала с Диллом, а затем с Бруком и в конце концов потерял охоту обсуждать с ними важнейшие вопросы стратегии. Весь ход этой военной кампании опровергает критические высказывания Брука о том, что Горт «блуждал в лесу, оставляя зарубки на коре деревьев, и не было никакой возможности вывести его из этого леса, чтобы показать весь лесной массив со стороны».

За время командования войсками на западном участке фронта в полную меру проявились широта мышления Горта и обостренное чувство времени, а это так несовместимо с мелкими и язвительными замечаниями Брука.

Весьма важно напомнить, что в вопросах руководства операцией в широком масштабе руки Горта были полностью связаны. Его положение в отношении французского верховного командования было строго определено; его место как инструмента, орудия политики четко очерчено; и, хотя ему разрешалось обращаться к своему правительству, когда, по его мнению, экспедиционным войскам угрожала опасность, было очевидно, что этой возможностью он мог пользоваться только в случаях непосредственной и серьезной угрозы.

Горт подвергался критике за общую линию в стратегии начального периода кампании, и в особенности за неумение возразить против плана «Д», который был согласован в высших кругах. Трудно представить себе, как Горт в принципе мог возражать против него.

В 1940 году французское верховное командование, вопреки урокам истории, все еще находилось под влиянием мифа непогрешимости, который витал над ним с наполеоновских времен. Горт столкнулся с французским командованием во время принятия плана «Д», когда командовал относительно небольшим компонентом оборонительной системы Франции.

Даже после того как план «Д» уже начал осуществляться, войска Горта насчитывали только десять дивизий; в них не было достаточных бронетанковых сил, а английская военная авиация на этом участке не подчинялась Горту. Как правило, влияние Горта в совете определялось численностью его войск на полях сражения. Стратегия была в руках Франции, а Франция – в руках Гамелена. Тем не менее Горт протестовал самым решительным образом против предложения выдвинуть войска вплоть до рубежа канала Альберта. Вероятно, именно это и послужило толчком для развертывания откровенной критики Горта со стороны французов на первом этапе кампании.

В своей книге «В гуще сражения» Рейно говорит: «…Англичане, согласившись на справедливое распределение союзнических войск вдоль франко- бельгийской границы, потребовали поистине гибельного распределения этих войск на бельгийской линии фронта. Фактически они пошли здесь только на то, чтобы занять своими войсками совсем небольшой участок фронта от Лувена до Вавра, прикрытый водной преградой в виде реки Диль».

В мемуарах Гамелена, носящих Название «Служить», отмечается, что Горт отнесся весьма сдержанно к предложению Джорджа расширить фронт английских войск к югу от реки Диль. Но это все данные из «третьих рук», а официального подтверждения указанных разногласий нет. Основная ось выдвижения английских войск на рубеж реки Диль проходила вдоль дороги Турне– Энгьен. Для того чтобы англичане расширили свой фронт к югу, им потребовался бы еще и другой путь для выдвижения войск на восток. Этим путем могла быть только дорога через Монс, которая была основной осью выдвижения 1-й французской армии. Никакого обсуждения вопроса об этих дорогах, никаких расхождений во взглядах, по словам офицеров штаба Горта, не было.

Действия Горта лучше всего можно будет изучить, разделив весь ход этой кампании на четыре этапа.

Первый этап включал выдвижение на рубеж реки Диль и закрепление на этом рубеже. Это было осуществлено быстро и эффективно. Позиции на всем этом рубеже обороны удерживались прочно.

Работу штаба Горта по планированию в период до 10 мая, а также результаты подготовки английских экспедиционных сил в течение предшествующих девяти месяцев можно вкратце характеризовать так: подбирая персонал штаба для своего командного пункта, Горт взял туда своего начальника разведки генерала Мезон-Макфарлейна. Полагают, что именно этим и объясняется то обстоятельство, что впоследствии Горт был плохо информирован о событиях в своем собственном тылу. Это заявление вполне справедливо. Разведывательные данные поступали через тыловой эшелон штаба, расположенный в Аррасе, а отсутствие там руководителя разведки неизбежно приводило к задержкам в работе и прямым ошибкам. Горту предстояло проведение встречного