шее, я туда пускала фагоциты, и там начинало жечь. Когда людей на Системе стало больше, они придумали разные орудия для фагоцитов, чтобы те разбирались со всеми «нарушителями порядка» в организме, всё убирали и чистили. У кого-то это были экскаваторы, у кого-то – навороченные машины, кто-то лопатами начинал, но понимал что это не продуктивно. В общем, кто во что горазд. У меня фагоциты на танках ездили, остеохондроз разбирали. Тогда буквально за сутки ушла большая хондрозная шишка в шейном отделе. Такие шишки появляются, когда человек много сидит в одной позе, работает за компьютером. До выпуска своей «армии на танках» у меня была очень большая шишка, после смотрю в зеркале – исчезла, растворилась, погибла под «обстрелом» фагоцитов из пушек. Фагоциты – классные ребята, с ними нужно дружить обязательно.

А ты не хочешь ничего спросить меня про фагоциты?

– Про фагоциты… Ну вот, даже не знаю. Я с ними поработала, когда у меня что-то болело, они мне во всем помогали.

– С ними можно быстро договориться. Скажи, с ними проще, чем с гормонами.

– С ними очень просто. У меня колени болели очень сильно, только подумаешь, и они сразу проходили, фагоциты смазывали их маслом.

– Здорово. Ну, что, тогда мы прерываемся, и идем на обмен веществ.

– Обмен веществ – один из самых сложных пунктов, который никто сразу не видит, не понимает. Я тоже не понимала. Зачем, почему, как? Очень сложно понять, зачем ты пришел в это мир, что должен ему дать и что должен получить от этого мира. Именно в этом обмене суть этого пункта. Но сначала, как правило, мы всё сводим к телу, соответственно, нам нужно хорошо накормить клетки. Ну, я и кормила. Сначала они сидели в дешевой столовой, друг другу отдавали еду. Обменивались, делились. Потом они были в красивом ресторане. А потом они стали фрилансерами, а еду доставляли на дом. Это я так пыталась настроить. А сейчас на обмене веществ про тело я уже не спрашиваю. Спрашиваю, что должна отдать людям. А что получить, что придёт? Оно само всё приходит. Самое важное здесь понять, что мы должны отдать миру, что мы можем сделать такое важное. В каждом человеке живет какой-то талант, что-то такое, что может сделать его известным на весь мир, представляешь?

– В каждом, в каждом?

– Абсолютно.

– Все могут быть известны на весь мир?

– Да. Если захотят.

– Неужели каждый человек может что-то придумать уникальное?

– Ты вчера еще жила и не думала, что станешь известной, а тут раз и соавтор книги практически. И так у каждого, понимаешь? Что-то может произойти, в чем выразится его миссия. Необязательно, что он должен стать известным писателем, музыкантом, политиком. Он может, например, спасти чью-то жизнь, совершить какой-то подвиг, может преодолеть болезнь и стать известным, как Ник Вуйчич. Увидев его в детстве, разве сказал бы кто, что это будущий миллионер, известный на весь мир? Что тогда говорить, Надюша, о людях, у которых есть руки, ноги, голова и все в порядке? Всегда можно найти, через что ты станешь известным, только не нужно гнаться за славой и известностью, а думать, что ты обязательно нужен и важен этому миру, ты обязательно проявишься в нём чем-то таким, что будет необходимо людям. Именно такой поток мыслей должен быть у тебя. Этот поток мыслей нужно на Системе всегда сканировать, проверять, куда сейчас ты можешь приложить усилия так, чтобы сделать по-настоящему что-то стоящее, не просто для себя, а для всего мира.

– И это нужно делать на пункте обмен веществ?

– Да, это та самая мандаринка. Это принцип мандаринки, когда ты видишь что-то огромное, важное, глобальное, а потом к нему начинаешь уже идти. Но сначала это нужно увидеть. И речь совсем не о любимом многими людьми слове предназначение, когда нужно узнать, чем ты будешь заниматься, какую ты будешь делать работу и прочее. Нет, это о чем-то более важном, что ты должен дать миру. Разве можно сказать, например, о Серафиме Саровском, что он искал свое предназначение, что у него профессия стать святым и так он должен был в этот мир проявиться. Нет. О многих людях можно сказать, что они не искали славы, но они хотели сделать для людей по-настоящему что-то очень хорошее, большое, важное. Как правило, такие вещи и открытия всегда идут через огромное сопротивление. И мне было очень страшно выйти перед людьми и сказать – да, я видящая. Я до сих пор внутри напрягаюсь, когда это произношу, потому что привыкла это прятать, как будто в тебе есть что-то не правильное. Людям это нравится, это загадочно, таинственно, маняще, но это пугающе. И как только я поняла, что способность видения – это как воображение, которое есть абсолютно у каждого человека, всё стало намного легче, всё встало на свои места. Каждый человек, читающий книгу, видит в этой книге своих собственных героев. И даже если писатель подробно опишет внешность своего героя, а все читатели будут наделены даром рисования, выяснится, что каждый нарисует совершенно разных людей. Поэтому мы с такой опаской идем на фильмы-экранизации. У нас уже есть собственный мир с нарисованными героями, который мы боимся разрушить. Мы так много от себя закрываем,