скандальный тип и светский повеса. Да я через день читаю про него всякие светские сенсации! Линка, кажется, ты точно попала… — сочувственно посмотрела она на бледную подругу.

— Я всегда могу отказаться, — пожала плечами та. — Не принудит же он меня. Но, Кать, он предлагает такое приличное вознаграждение, — назвала она сумму, от которой у подруги снова округлились глаза.

— Офигеть!.. От такого точно не отказываются. Ладно, читаю дальше…

Дальше речь вша о предмете соглашения, где черным по белому так и было написано, что та, кто будет вписана в соглашение, соглашается исполнять роль любовницы Сорочинского. К слову, срок не обговаривался, и это Лину тоже напрягло. Не всю же жизнь она будет играть роль любовницы, если согласится. Пункт «Основные направления сотрудничества сторон» содержал все то, что уже перечислил ей хозяин агентства на собеседовании. Приемы, модные тусовки, в общем, появления в публичных местах, где вторая сторона тоже обязана была присутствовать в определенной роли.

— Дальше тут перечисляется, чего ты не должна делать, — пробормотала Катя, вчитываясь в текст. — Вот же козел! — тут же воскликнула.

— Кать, ну читай уже! — взмолилась Лина, желая поскорее покончить со всем этим и мечтая уже не просто выпить, а напиться. Не откладывая в долгий ящик, она еще плеснула им на два пальца коньяка.

— Всего два пункта, — взглянула подруга на нее из-под хмурых бровей. — Первый: ты не должна общаться с родственниками и друзьями в дни, не утвержденные графиком, который он тебе составит. И второй: ты не должна ограничивать свободу этого придурка и предъявлять ему какие-нибудь претензии! Ну не козел ли?!

— Форменный, — согласилась Лина и осушила рюмку. — Что там еще?

— Что ты должна делать.

Эта часть соглашения была довольно размытой и гласила, что Лина должна беспрекословно соглашаться на все, что ей будет предложено, исключая интим.

— Дальше все стандартно — любые изменения и дополнения к настоящему соглашению действительны при условии, если они совершены в письменной форме и подписаны… бла-бла-бла… Соглашение составлено в двух экземплярах… реквизиты сторон… в общем, бюрократическая фигня всякая.

Катя бросила соглашение на диван и откинулась на спинку, глядя на подругу. Лина же взяла лист бумаги и внизу увидела номер мобильного телефона, по всей видимости, личного, по которому должна отзвониться не позднее завтрашнего утра, если согласится на весь этот бред.

— Ну и?.. Что ты решила? — спросила Катя.

— Понятия не имею. А ты бы на такое согласилась?

— Ради таких денег?.. Без услуг интимного характера?.. Тоже не знаю, — пожала она плечами. — С одной стороны, дурь несусветная, а с другой — нигде в другом месте ты столько не заработаешь. Да и поживешь в кои-то веке как королева!

— Сомнительная перспектива. Видела бы ты его…

— Так я видела. Это ты у нас светскими новостями не интересуешься. Роковой красавчик, к услугам которого все женщины мира.

— Да… — протянула Лина, чувствуя, как под действием алкоголя все больше расслабляется, и мысли заволакивает хмельной туман. — Одного не пойму, зачем все так усложнять? Устраивать кастинг… Бред какой-то.

— Ну, бред не бред, а зачем-то ему это понадобилось. Знаешь, никогда не считала богатых и красивых мужиков тупыми. Раз добились такого положения сами, то чего-то, да соображают. А этот Люк явно не на папочкиной шее сидит. Про его отца я ничего не слышала. Значит, сам. Значит, еще и умный.

— Слабое утешение, — вымучено улыбнулась Лина. — Знаешь, Кать, когда я уходила оттуда, почему-то стало страшно.

Она вспомнила в мельчайших подробностях лицо мужчины, как он смотрел на нее, с каким выражением в глазах. С каким, не понимала и сейчас, но что-то в глубине их было такого, что предупреждало.

— Не думаю, что он тебя хочет съесть, — неловко пошутила подруга.

Если бы это было самое страшное! Да и пугал Лину больше всего тот факт, что она сама не знала, чего боится. Страх шел из подсознания, которое ее словно предупреждало о чем-то, заставляло держаться от этого мужчины подальше. Что же ждет ее, если она все же решит согласиться на странное предложение?

— Ты ведь никому не расскажешь? — спохватилась Лина, вспомнив предупреждение.

— Обижаешь, — надула губы Катя. — Тайны я хранить умею, особенно роковые…

— Кать! — закричала Лина, не выдержав. — Хватит уже, а! Я и так вся на нервах, вон даже руки трясутся, — выставила она вперед подрагивающие конечности. — И ты еще со своими шуточками!

Лина чуть не плакала, и Катя поняла, что перегнула палку. Она пересела на подлокотник кресла, в котором сжалась подруга, спрятав лицо в ладонях, и приобняла ту за плечи.

— Линок, не куксись. Вот увидишь, все будет хорошо. Да и я рядом — обидеть тебя никому не дам. Слышишь? Прорвемся, мы обязательно