Суббота прошла ужасно. Погода за окном особо способствовала унынию и самокопанию. Я принял душ, отмечая засосы и следы пальцев на бедрах, и лег в кровать, закрывшись с головой. Стыд в компании чувства вины выедал мозг чайной ложкой. Зачем я напился? Зачем спровоцировал? Гонять эти вопросы в голове можно было до бесконечности.

— Чтобы потом испуганно сбежать, — ответил сам себе и перевернулся на живот. Поясница болела, напоминая о моем моральном падении.

Вечером приехал Мурат подозрительно тихий и нервный. Начал меня уговаривать открыть аккаунт, пытался развести на попытку разговора с Виктором, но я не мог. Мне в глаза ему стыдно было смотреть, а уж что-то объяснять. Я даже другу-то не мог все рассказать.

— Лель, может все-таки подумаешь? В конце концов, отвечать же необязательно. Может, никто и не напишет, — как-то совсем тихо и неуверенно закончил Мурат.

— Тем более, зачем открывать? Я, может, выгляжу смелым и уверенным в себе, но это дается мне большой кровью, Мурчик. Думаешь, моя нервная система выдержит очередную порцию прямолинейности этого бульдога?

— А почему ты отметаешь вариант, что мог ему очень понравиться?

Я даже улыбнулся этой детской наивности.

— Помнится, кто-то у меня прятался от злого соседа только из-за неудачной шутки. А я не просто «пошутил», я устроил полноценное шоу, которое перешло в лучший секс в моей жизни. И это только секс, Мурат, понимаешь? А секс не повод для знакомства, — грустно ввернул я в конец монолога расхожую фразу.

Друг молчал и поджимал губы. Я чувствовал, что он что-то хотел сказать, но мои внутренние баталии с сердцем измотали, превращая в амебу, и я с радостью переключился на другую тему.

Поздно ночью я вышел в сеть и кликнул на страницу Виктора. Помню, что читал когда-то статью психолога про выбор аватарок для профиля и, судя по нашему с Витей выбору, мы друг друга стоили: рыжий кот Гарфилд и Годзилла. В статусе у него стояло «Гвоздь, я ищу тебя!»

Я сглотнул и закрыл вкладку. Сразу замелькали картинки ночи, а по телу прошла дрожь возбуждения, наполняя тело томлением.

— Не поддавайся! Это все остаточное. Через неделю тебя искать никто не будет, — уговаривал я себя, пытаясь отогнать неуместную радость.

В понедельник я держался бодро, даже пару раз похвалил себя за характер. Работа спорилась и я верил, что скоро все забуду.

Во вторник мои радужные потуги поуменьшились и я начал ощущать непозволительное — я скучал по Вите.

В четверг стало совсем плохо. Ночи изматывали снами, утро — каменным стояком, а дни проходили, как в тумане. И самое поганое — сердце не выключишь. Я злился на себя и решил прекратить наконец-то свои мучения.

— Одна встреча и ты поймешь, что не нужен ему. Зато никаких иллюзий, подметешь разбитые осколки, выкинешь в урну подсознания и пойдешь дальше, как и всегда. — Аутотренинг выходил так себе, но днем, в рабочий обед я все-таки набрался смелости и написал Виктору. Предлог нашел быстро — мой обещанный графический планшет, который я так и не забрал тогда. Витя ответил почти моментально, как будто ждал, но почему-то вместо холодной отстраненности из меня повылезало раздражение замешанное на обиде. Диалог вышел ужасным, а с моей стороны еще и наглым.